Дортмундер поднялся.
— На кухне есть блокнот. Кто-нибудь хочет пива?
Пива захотели все. Дортмундер ушел, а Келп повернулся к Куэрку.
— Ее зовут Мэри-Энн Капринау. Твоя приятельница. Джанет?.. Они друг другу понравятся.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Куэрк, а потом, потому что нервничал, повторил: — Не такая уж и плохая поездка. Несколько дней отдыха, и все дела. Ты хорошо проведешь время.
— Я на это рассчитываю.
Дортмундер вернулся с блокнотом и тремя закрытыми банками пива.
— Вот. Открывайте сами.
Келп взял блокнот и записывал имя и фамилию своей подруги, пока остальные двое открывали банки.
— Вот. — Он протянул Куэрку вырванный из блокнота листок.
— Благодарю. — Куэрк сложил листок, убрал в карман и поднял открытую банку. — Какой у тебя был тост? За преступление.
Келп ослепительно улыбнулся.
— За преступление, совершаемое с друзьями.
— Именно так, — поддержали его Дортмундер и Куэрк.
Среда. Перед тем, как закрыть туристическое бюро «Семь лиг», Джанет выписала два авиабилета на Мэри-Энн Капринау и Эндрю Октавиана Келпа, из аэропорта имени Кеннеди до Сан-Кристобаля, столицы Гуэррары, с пересадкой в Майами и промежуточной посадкой в Тегусигальпе, столице Гондураса. До Майами им предстояло лететь рейсом «Дельты», далее чартером компании «Интерэйр». Она убрала билеты в сумочку, которую носила на плече, надела солнцезащитные очки, вышла из бюро, заперла входную дверь, долго смотрела в окно-витрину, потом села в машину и поехала домой.
Примерно в тот самый момент, когда Джанет открывала дверь своего ненавистного дома, Келп открывал водительскую дверцу еще одного компакта «О'Молли», арендованного по еще одной короткоживущей кредитной карточке. Дортмундер бросил свой чемоданчик на заднее сиденье и уселся рядом с Келпом.
Кирби Куэрк, уже отпускник, как и остальные сотрудники типографии «Сикамор крик», провел вторую половину дня на рыбалке, вместе с двумя друзьями, которые тоже работали в типографии, довольно далеко от города, ниже по течению реки. Именно на рыбалке он более года тому назад и познакомился с Джанет, которая выглядела ослепительно в рыбацкой шляпе и резиновых сапогах до бедра. Необычно высокая вода только способствовала клеву. Сразу после открытия шлюзов, в прошлую субботу, поднятые со дна сильным течением ил и песок замутили воду, но за пару дней муть осела, и к среде речка вновь стала такой же прозрачной и чистой, как и всегда. Так что Куэрк отлично провел время, ловя и отпуская рыбу. Временами даже переставал нервничать по поводу грядущей ночи.
Роджер Туилли при любой возможности смотрел новости, с презрительной ухмылкой на лице. Он презирал новостные программы и не доверял тем, кто готовил их и выпускал в эфир, а смотрел, главным образом, для того, чтобы уличить их во лжи. Он знал, что очень часто принимал ложь за правду, но иногда подлавливал их, мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что с экрана телевизора нагло лгут, с тем, чтобы держать глупцов в узде. Что ж, Роджер Туилли не был глупцом, они не могли его провести, что бы ни говорили в своем новостном выпуске, который ежедневно выходил в эфир в половине седьмого вечера.