— Немецкому солдату трудно, очень трудно встать вот так, — подняв руки, показал Лене пожилой немец в погонах унтер-офицера.
— Понимаю. Но ты все-таки молодец, — похвалил Леня немца, хлопнув его по плечу. — Вот сейчас в политотделе расскажешь, только сначала надо сюда зайти, к санитарам. Медицина, понимаешь?
— Да, да, медицина, гут, гут…
В эту минуту к немецким солдатам у санитарной повозки подошел Василий, злобно посмотрел в лицо каждому, ощупал их мундиры — нет ли скрытого оружия. Солдаты в недоумении торопливо расстегивали ремни, распахивали мундиры.
У пожилого пленного Василий нашел во внутреннем кармане маленький флакончик.
— Что это?
— Это есть… медицина, валидол… камрад…
— Какой я тебе камрад?! Медицина! Вот тебе валидол. — И Василий со всего размаху ударил унтер-офицера по лицу.
— Камрад…
— А, ты еще хочешь..
Василий нагнулся и поднял с земли кирпич. Унтер-офицер, как стоял, так и продолжал стоять, вытянув руки по швам. Его попытался прикрыть собой высокий молодой солдат, стоявший рядом, но и этого Василий не пощадил. Он с яростью ударил его кирпичом по голове, и молодой солдат упал.
К Василию подскочил Леня:
— Кого ты, гад, бьешь?!
— Кто гад?
— Они же добровольно перешли на нашу сторону.
— Знаем мы таких!..
— Прекрати… — И Леня сильно оттолкнул Василия. Выронив кирпич, Василий отлетел в сторону, ударился затылком о каменный забор.
— А, вот ты какой!.. Ну, еще посмотрим, кто прав…
Покачиваясь, Василий ушел в штаб, затем поднялся в комнату командира полка. В затылке он чувствовал боль. Кажется, он не на шутку разгорячился. Чтобы как-то успокоить себя, Василий выпил бутылку крепкого вина, завалился в пыльных сапогах на кровать и застонал. Он ждал, что кто-нибудь из писарей прибежит на его стон, вызовет врача и… в госпиталь.
4
Сидя под сосной у раскладного столика, Миша поглядывал наверх. Там, на чердаке пустого здания, во всю крышу которого был намалеван белый крест — знак авиаторам: «Госпиталь — не бомбить», — командир полка устроил себе наблюдательный пункт. Вокруг здания — спортивные площадки, беговые дорожки, гимнастические городки, невдалеке водная станция. Недавно тут, по всему видно, было шумно, весело, а сейчас — безлюдно.
Уже весна, тепло. Еще засветло Миша заметил, что траве здесь не рост, а одно мучение: вся земля под каменными плитами, бетоном, асфальтом, а полянки покрылись толстым слоем кирпичной пыли, сажи, гари от берлинских пожаров и разрушений. И лишь кое-где травинки своими острыми штычками пробивались к свету, травинка за травинкой. Несколько часов назад Миша подмел затвердевшую пыль вокруг сосны, и сейчас ему кажется, что земля вспыхнула нежным цветом зелени. Так и есть. Появились зеленеющие пятна. Хоть перебирайся отсюда на новое место, чтоб не топтать их.