Среди «ушедших» есть люди, симпатичные автору, такие, как чиновник казенной палаты Петр Шильдеров, который оставил дом и стал Диасом – проводником в Андах («Далекий путь»), или Пленэр («Система мнемоники Атлея»), или безобидный кузнец Пенкаль («Лунный свет»); есть равнодушные к людям эгоцентристы вроде Ромелинка («Смерть Ромелинка»), Рэга («Синий Каскад Теллури») или Галиена Марка («Возвращенный ад»); есть, наконец, воинствующие мизантропы. Иные из этих последних выступают уже сложившимися негодяями, – таков убийца Блюм, профессиональный специалист по «мокрому» делу, которого используют для покушений неразборчивые в своем фанатизме террористы («Трагедия плоскогорья Суан»). Другие на наших глазах проходят путь от опьянения свободой и одиночеством до сознательного отщепенства – таковы упомянутый выше Горн и «русский эмигрант» Баранов («Дьявол Оранжевых вод»).
Объединенные центробежным стремлением от людей, все они, однако, ищут разного, и автор провожает каждого до самого конца избранной им дороги.
Одни стремятся в природу.
С поразительной силой убеждает нас Грин в неоспоримых преимуществах леса, гор, моря, реки перед любым человеческим поселением. Не мудрено, что природа пьянит матроса Тарта («Остров Рено»), юношу Эли Стара («Путь»), кузнеца Пенкаля или Горна, потерявшего любимую женщину.
Других зовут путешествия, дальние страны. Таков Ромелинк.
Третьих увлекает самая потребность действовать, «жить напряженной жизнью». Рэг ради удовлетворения этой потребности проникает в зачумленный город, охотник Астарот сдерживает в горном проходе натиск целой вражеской армии («Зурбаганский стрелок»), юнга Аян преодолевает смертельную опасность, стремясь во что бы то ни стало вернуться в море, на пиратскую шхуну «Фитиль на порохе». Заканчивая повествование о нем («Пролив бурь»), автор патетически восклицает – «Он счастлив – не мы!»
Но так ли это? В самом ли деле счастлив Аян и все «уходящие»?
С беспощадностью аналитика Грин доказывает: нет.
Юнга Аян, вернувшись, застает на шхуне только умирающего штурмана: после смерти капитана команда передралась и в живых не осталось никого, кроме отсутствовавшего и потому счастливо уцелевшего Аяна. Начало ссоры описано в рассказе, и читателю совершенно ясно, что если Аян и «счастливее, чем мы», то ненамного. Волчий закон – право сильного – существует и в «Гринландии».
Такой конец постигает по-своему почти всех героев «ухода». Без людей нет жизни даже беглому каторжнику Ивлету («На склоне холмов»). Он похищает самого командира карательного отряда, только чтобы поговорить с живым человеком, ибо «еще месяц такой жизни – и я повешусь от скуки». Другой, ушедший, Баранов, и в самом деле кончает с собой от тоски. Третий, Рэг, вынужден признаться, что счастье его «холодное».