— Может, не хватает навыка.
— Этого тебе не занимать.
— Так кто теперь передергивает? — мягко заметил он. — Давай пообедаем вместе?
Она покачала головой.
— Дженнифер захочется провести вечер с тобой.
К тому же вновь испортишь отношения с мамой.
Раз уж она и впрямь пригласила тебя…
— Не сегодня. Скажем, завтра в восемь?
Пейдж покусывала губу.
— В благодарность за то, что присматривала за Дженнифер?
Остин пожал плечами.
— Считай так, если тебе хочется. — Он помолчал. Если уж твоя мама готова сменить гнев на милость, почему бы и тебе не попытаться?
— Зачем тебе это? — Неоконченное дело, — отозвался он. — Ты права, нам придется часто встречаться, но это не должно вызывать неловкость. От прошлого, конечно, просто так не отмахнуться, как ни старайся, а потому надо мириться с ним. Попытаться поправить дело и жить дальше.
— Надеешься, что совместный обед поможет?
— Но ведь хуже не станет?
Пейдж нечего было возразить. Ну как можно отказаться от такого практичного, разумного, любезного предложения? Сложится впечатление, будто она жутко боится его. На самом деле так оно и есть, но что толку откровенничать?
— Ладно, — согласилась она. — Завтра в восемь.
А что еще ей оставалось?
Пейдж, хоть убей, не шло в голову ничего умного, чтобы нарушить молчание Она глянула на лужайку, где Дженнифер, согнувшись чуть не вдвое, тщетно пыталась поднять огромный снежный шар, который скатала, и пошла помочь.
Но только она склонилась к шару, как девочка выпрямилась и стукнулась головой о ее подбородок, отчего Пейдж прикусила нижнюю губу. От боли на глаза ее набежали слезы, а на руке осталась кровь.
У Дженнифер от ужаса расширились глаза.
— Я не хотела, — тихо выговорила она. — Я принесу пластырь.
Остин большими шагами прошел по лужайке к Пейдж, осторожно отвел ее руку, чтобы рассмотреть рану. Затем схватил горсть снега и прижал к пораненной губе.
Пейдж поморщилась от холода.
— Заморозишь руку, — сказала она, стараясь не двигать губами.
— Помолчи, — приказал Остин. — Из тебя неважный чревовещатель. Я ни слова не понял.
— И пластырь пригодится, — заявила Дженнифер. — Мне всегда становится лучше.
Она метнулась к дому.
— Панацея от всех детских страхов, — сказал Остин. Он заговорил нараспев, как зазывала на ярмарке:
— Поцарапанная коленка? Ветрянка? Открытый перелом ноги? Шлепни липкий пластырь — желательно ярко-оранжевого цвета, — и боль как рукой снимет.
Пейдж было улыбнулась, но улыбка тут же погасла, как только она заметила, как вспыхнули его глаза всего в двух дюймах от ее лица. Она судорожно сглотнула.
Остин пришел в себя.