— Кто я? — воззвал скорбный глас de profundis моей души.
— Имя твое запечатлено, Инкогнито. Знак же свой ты, потомок Родерика, потерял. Потому-то ты и один сейчас!
— Мой знак?..
— Вот он! — и Гарднер извлек из-под плаща мизерикордию, наследственный кинжал, реликвию рода Ди, наконечник Хоэла Дата!
— Узнаёшь? — усмехается лаборант, и его холодная улыбка ледяной занозой вонзается в моё сердце. — Он это, он, Джон Ди! Когда-то благородное мужское оружие славного предка, затем суеверно почитаемая реликвия и наконец ничтожная мизерикордия, которой деградировавший потомок вскрывал сначала письма, а потом, легкомысленно превратив её в инструмент жалкой и примитивной чёрной магии, так же легкомысленно потерял! Идолопоклонство! Понимаешь, что я имею в виду? Глубоко пала по твоей вине, Джон Ди, реликвия легендарных времен; глубоко, очень глубоко опустился и ты сам!
Ненависть взрывается во мне; ненависть как раскаленная лава подступает к горлу и выплескивается наружу:
— Верни кинжал, лжец!
На волосок ускользает лаборант от моего бешеного выпада.
— Отдай наконечник, вор! Вор! Ты, последний лжец, последний враг мой на этой земле! Смертельный… враг!
Задыхаюсь, перехватывает дыхание… Отчетливо чувствую, как мои, нервы, словно истёртые канаты, лопаются со звоном, и со страшной очевидностью понимаю: все — концы отданы…
Ласковый смех выводит меня из тумана обморока:
— Слава Богу, Джон Ди, что ты теперь не веришь никому из своих друзей — даже мне! Наконец-то ты вернулся к самому себе. Наконец, Джон Ди, я вижу, что ты доверяешь себе одному! Что теперь ты слушаешься лишь своего Я!
Откидываюсь на спинку кресла. Странно чувствовать себя побежденным. Дыхание легкое, почти неслышное; я лепечу:
— Верни мне, друг, мою реликвию.
— Возьми! — говорит Гарднер и протягивает мне кинжал.
Судорожно тянусь я, как… как умирающий к Святым Дарам, и… и ловлю пустоту… Гарднер стоит передо мной. Кинжал в его руке сверкает в ясном утреннем свете так же отчётливо, как мертвенно белеют мои собственные дрожащие, бескровные пальцы… Но кинжала я схватить не могу. Тихо говорит Гарднер:
— Вот видишь: твой кинжал не от мира сего!
— Когда… где… смогу я его… обрести вновь?..
— По ту сторону, если будешь искать. По ту сторону, если ты его там не забудешь!
— Так помоги же, друг, чтобы я… не… за… был!..
Я не хочу, не хочу умирать вместе с Джоном Ди, кричит что-то во мне, и в следующее мгновение я резко вскакиваю — передо мной привычная обстановка моего кабинета; я снова тот, кто я есть и кто я был, когда нырнул в угольное зеркало, а вынырнул в изумрудном зеркальце Исаис… Значит, они связаны какой-то потусторонней протокой, воды которой текут вспять… Конечно, ведь мобиль княгини, который завёз меня в колодец Св. Патрика, двигался» задним ходом… Но я хочу знать всё, что случилось с моим