— Нет, — сказал Кларк. — Он не выписывал ей ничего уже более пяти лет. — И пошел к своей машине.
— Увидимся завтра? — спросил Дуайт.
— Может быть, — откликнулся Льюис. — Спокойной ночи, судья.
— Откуда он знает, что я судья? — спросила я, когда мы заносили свои сумки в дом.
— Может, оттуда же, откуда ты узнала, как добраться до Шейсвилла? — устало сказал Дуайт.
— Нашел в Интернете?
— Это быстрее, чем по официальным каналам.
Мы поставили сумки на пол в прихожей. Дуайт включил свет и отопление, а я огляделась.
Похоже, вкус Джонны тяготел к доброму старому южному стилю: бронзовые подсвечники, полированное красное дерево. Вышивка в рамке над старинным лоскутным покрывалом ручной работы. Льняная основа обветшала, а нитки поблекли, и мне с большим трудом удалось прочитать, что вышивка сделана в 1856 году «Элиз Морроу. 10 лет 7 мес.».
— В мое время ничего этого не было, — заметил Дуайт, заглядывая мне через плечо. — Держу пари, это и есть тот самый призрак.
— Призрак?
— В Доме Морроу, где работала Джонна, якобы живет привидение, дух одной из дочерей Морроу. Она умерла от разбитого сердца во времена Гражданской войны.
Дуайт обнял меня, и наши губы соприкоснулись. Его куртка была расстегнута, и я сунула под нее руки, чтобы ощутить тепло его тела. Мы снова поцеловались.
— Как хорошо, что ты приехала, — сказал Дуайт.
Но мы не успели как следует показать друг другу, насколько рады встрече. Раздался собачий лай.
— Бандит! — спохватился Дуайт. — Надо его выпустить.
Я прошла через кухню и заглянула в чуланчик. Собачка была презабавная — маленький терьер с коричневыми пятнами вокруг глаз, которые придавали его морде сходство с маской гангстера. Он тявкнул на меня несколько раз, потом замахал куцым хвостиком, желая показать, что не имел в виду ничего дурного.
Дуайт открыл дверь и выпустил пса во двор. Было слишком холодно, чтобы долго оставаться на улице, и Бандит вскоре вернулся. Дуайт взял сумку, которую я ему привезла, и объявил, что хочет принять душ и наконец уже сменить белье.
Рядом с прихожей располагалась большая ванная, предназначенная для обитателей спален наверху. Вслед за Дуайтом я зашла в комнату Кэла. При виде узкой односпальной кровати Дуайт понял, что у нас проблема.
— Я думаю, ты не захочешь спать в комнате Джонны?
Я покачала головой.
— Хорошо. Тогда ты можешь лечь на кровать Кэла, а я буду спать на диване.
— А диван не раскладывается?
Дуайт посмотрел непонимающе.
— Ладно, иди в душ, а я проверю.
Бандит уселся перед дверью ванной, а я отправилась к дивану, приподняла валик и обнаружила, что нам повезло. Я отодвинула журнальный столик и легко разложила диван. Но вот что странно: тут уже лежали простыни и одеяло. В складке простыни темнел короткий волосок. Я знала, что у Джонны длинные волосы. Стало быть, приходил гость? Мужчина или женщина? Я развернула простыню и увидела еще один короткий темный волос. А сворачивая простыни, я отметила, что тот, кто спал на них, пользовался духами с цветочным ароматом. Жимолость? Гардения? Запах был слишком слаб, чтобы сказать наверняка.