Совершенно случайно захожу в супермаркет недалеко от дома, замечаю на двери объявление «требуется продавец-консультант». Иду в отдел кадров, мне сообщают, что место освободится через две недели, когда работница уйдёт в декретный отпуск, просят оставить телефон. Очень надеюсь получить это место. Недалеко от дома, и образования не требуется.
Понимаю: наконец-то в моей жизни всё хорошо, по крайне мере, ничего плохого. Не понимаю только, что мне делать со своими чувствами. Я очень скучаю, нестерпимо хочу видеть его, не расстаюсь с телефоном, в надежде, что он как-нибудь просто позвонит вечером, чтобы узнать, как дела. Если бы не запретил, я бы сама позвонила, но, как назло, ничего неординарного не происходит, чтобы оправдать звонок. Но он молчит. Я одна. Вспоминаю любимый образ, идеализируя его до романтического героя, хотя сомневаюсь, что в нём есть хоть капля романтики. Но в моих мыслях он идеал, совершенство, в которое трудно не влюбиться по уши.
Ровно через неделю раздаётся долгожданный звонок.
– Привет, вечером жди, отменяй все вечеринки, скажи своему парню, чтобы сваливал, и готовь ужин, – шутливым тоном говорит он в трубку.
– Привет, очень рада. И тут не было никаких вечеринок и парней!
– Жаль. Я шучу. Просто надеюсь, что ты не скучала, а жила полноценной жизнью. До вечера. Пока.
Прижимаю трубку к груди, глупо улыбаюсь. Увижу его вечером! Меня трясёт только от одного его голоса.
Развиваю бурную деятельность. Квартира вычищена до блеска. Иду в супермаркет, в нерешительности останавливаюсь перед полками с продуктами. После Таджикистана приготовление любого блюда для меня не проблема, тем более на такой великолепно оборудованной кухне, как у него. Но мне хочется удивить, порадовать, показать свои таланты. Останавливаюсь на запечённой свинине и салате из морепродуктов. На десерт хворост по рецепту бывшей свекрови, у меня он неплохо получался.
Ужин готов, теперь заняться собой. Расчёсываю волосы, не знаю, что с ними делать. В Таджикистане мне всегда приходилось их заплетать в одну или две косы, (золовки пытались уговорить заплести хотя бы десять, как положено). Жалею, что не подстриглась. Перехватываю их сзади лентой в тон серого трикотажного платья до колен, обтягивающего фигуру, как перчатка. Надеюсь, оценит. Лёгкая косметика на лицо.
Семь часов, нервно расхаживаю по комнате. В его понятии вечер – это сколько? Восемь – второй раз подогреваю мясо. Девять – пытаюсь отвлечь себя чтением, музыкой, телевизором. Когда делаю вид, что меня страшно интересуют новости по первому каналу, щелкает замок двери. Подскакиваю с дивана, замираю посреди комнаты. Слышу, как он вешает пальто в шкаф, снимает обувь. Забываю, что нужно дышать.