— Ты прав, Волний, — сообщил я под смех Велии и Софонибы лепечущему мне что-то на одному только ему понятном языке карапузу.
Едва полгода оболтусу, только ползает, а речью уже овладевает. То, что пока только своей собственной — вопрос уже второй. Ползает, кстати, тоже не по одной только горизонтали. Обезьянёнок — он ведь обезьянёнок и есть. Думали, посадили его в клетку, так он там и сидеть будет? Ага, щас! Только не мой! Как там в том анекдоте? «Мы сидели два дня, а на третий Соколиный Глаз увидел, что у сарая нет задней стены и крыши.» Тренировали его в висении и раскачивании на ручонках, тренировали — и дотренировались на свою голову. Пару недель назад Софониба в отпаде была, когда этот мелкий исследователь окружающего пространства позаталкивал все подушки в один угол своего решётчатого деревянного манежа-клетки, ухитрился с третьей попытки взгромоздить одну поверх других, вскарабкался со второй попытки на неё и добрался до верха клетки, у которой имелась задняя стенка, но не имелось крыши. Бастулонка застукала его как раз в тот момент, когда он — молча и без малейшей паники — переваливался через верх наружу. Сделать она уже ничего не успевала, да и попросту впала в ступор от изумления, и любой нормальный ребёнок на месте моего спиногрыза в лучшем случае набил бы себе изрядную шишку, а о худшем — и думать-то не хочется. Но этот — ненормальный. Вцепился ручонками в прутья, да так, что не упал, а плавно съехал на пол. И даже не испугался при этом толком, а так, слегка озадачился. Испугались мои бабы и хотели уже заказать рабам моего «завода» крышу к клетке, да тут я как раз вернулся, выслушал их жалобы, поржал и превращать детский манеж в кутузку запретил. Вместо этого купили ещё подушек, да и обложили ими клетку по периметру снаружи. Теперь если и навернётся при форсировании забора — так отделается, как говорится, лёгким испугом. Ну, ещё колец деревянных и шариков к потолочной балке на верёвках подвесили несколько, когда ему обычные погремушки наскучили…
— И в этом я тоже полностью с тобой согласен, — ответил я ему самым серьёзным тоном на очередную тираду его лепета неопределённой языковой принадлежности. Потом спохватился, когда увидел и осознал, что этот ползунок держится за мою ногу СТОЯ, да ещё и примеривается, как бы ему по ней мне на колени вскарабкаться. Пришлось подать ему пальцы, дать за них ухватиться и поработать немножко пассажирским лифтом.
— Он уже и вчера пытался, — заложила мне нашего карапуза Велия.
— У тебя уже приготовлен длинный пояс?
— Давно уже, — и показывает мне «фальшивый хвост», за который нашему отпрыску предстоит держаться, когда он вплотную займётся освоением ходьбы. Дольник — он ведь дурного не посоветует.