— Да, пригород Туниса. Но он на месте старого римского Карфагена, а его центр — храмы и общественные здания — строился на месте срытого холма Бирсы, где сейчас цитадель. Кого попало туда не пускают, и меня хрен кто туда пустит, но ты у нас — зять олигарха, а не хрен собачий. И твой тесть — пока-что ещё член Совета Ста Четырёх. Что он тебе, пропуск на Бирсу не выправит?
— Скорее всего — легко. Может быть, даже с храмовыми жрецами тамошними договорится, чтоб на больших и точных храмовых солнечных часах с помощью квалифицированного дежурного жреца местный полдень засечь…
10. Нелёгкая доля прогрессора
— Вы, господин и госпожа, с ума сошли! — тихонько сообщила нам Софониба, войдя вслед за нами в воду и принимая от нас выкупанного в морских волнах карапуза, — Брррр! Зима же, а вы и сами плещетесь, и ребёнка туда же! Мне — и то холодно!
— Если хочешь быть здоров — закаляйся! — ответил я ей, — Голой задницей на лёд — и катайся!
Велия расхохоталась, а маленький Волний скуксился на руках у бастулонки и заверещал, просясь обратно в воду. Пришлось забрать его у неё и снова несколько раз окунуть — к его полному восторгу. Млять, весь в меня! Сам, насколько себя мелким помню, холода в воде не ощущал и всегда хотел купаться ещё и ещё, да мать всё время из воды выгоняла, не дав даже толком во вкус войти. Но — хорошего понемногу, уж больно мал мой наследник. Мало ли чего, вдруг в натуре переохладится?
— Меня и дольше купали, — заметила моя супружница, — Хотя, конечно, уже не такой маленькой и не среди зимы. Но зато не здесь, а в Испании — даже в той речке, где ты за мной подглядывал, хи-хи!
— Зима — она и в Африке зима! — решил я в конце концов, — Идём-ка лучше, позагораем под тёплым февральским солнцем, гы-гы!
Солнце, хоть и зимнее, но всё-же африканское. Мелкого, конечно, вытерли насухо — хорошо растёрли, дабы разогрелся, а сами попросту обсохли. Красота, кто понимает! Особенно забавна реакция наших баб-попаданок. Наташка визг подняла, когда Володя, передав служанке их трёхмесячную Ленку, предложил ей искупаться, а Юлька Серёге ещё и затрещину залепила, после чего просветила его по вопросу его родословной за последний добрый десяток поколений. Антигона Васькина, глядя на Велию, захотела было окунуться тоже, но потом взглянула на свой выпирающий живот и передумала. В общем, в полном составе искупалось только моё семейство.
— Ты, Канатбаев — сам чокнутый и жену себе выбрал чокнутую, и потомство у тебя с ней — такое же! — просветила меня Юлька.
— Ага, яблоко от яблони далеко не падает, — согласился я с конструктивной составляющей ейного рецидива троллинга, — А ты — жди посреди Африки лета и думай, почему фрицы не взяли Москву.