Сигары оказались приятным сюрпризом. Я боялся, что их всё ещё не изобрели. Майя их знали, но то классические майя, до которых ещё не одно столетие. Знали их и островные араваки-таино, которых застал Колумб, но до этого ещё добрых полтора тысячелетия. Знала ли их первая аравакская волна, ещё даже и не земледельческая, кажется — хрен их знает, этих аравакских первопроходцев, но и этот вопрос не актуален, поскольку нет их ещё на Кубе, а есть только доаравакское население, по мнению копавших его археологов — весьма примитивное. В том, что оно курит трубки, у меня сомнений не было — раз знает табак, то наверняка как-то использует, иначе разве выращивало бы? Но трубки мы и без дикарей кубинских знаем и давно уж курим — было бы чем набить те трубки. А вот по сигаретам или по сигариллам — маленьким сигарам — я здорово соскучился. Но оказалось — и изобрели, и курят. Вожди с шаманами больше трубки, а вот простые кубинские гойкомитичи — в основном сигары. Местные туземные сигары, правда, не такие уж и маленькие — ага, «HAVANA-CLUB», кто понимает — но мы ведь ни разу не снобы, нам и забычковать не в падлу, дабы потом докурить при случае. Насрать на тонкость аромата, которую только лорды те клубные и способны различить, и без тех ароматов непередаваемый кайф после давно настозвиздевшей трубки!
— Как докуришь — может, всё-таки соберёшься ещё с силами? — млять, да она вконец охренела! Может и собрался бы, прокачав как следует эфирку, но нахрена, спрашивается?
— Уймись, Аришат! Если тебе мало — тебе нетрудно найти ещё кого-нибудь, с кем покувыркаться на ложе, а мне силы нужны ещё и на день…
— Я не хочу с кем-нибудь, я хочу с тобой, а ты отвергаешь меня! — финикиянка обиженно надула губки, — А я, между прочим, саму Астарту сейчас олицетворяю! Тебе не кажется, что ты оскорбляешь богиню? — ну, манипуляторша, млять!
— Вчера олицетворяла, — возразил я, — Праздник Астарты был вчера, а сегодня — уже сегодня.
— Праздник Астарты продолжается три дня. Три дня и три ночи, — поправила жрица, — Это светские горожанки жертвуют своё тело богине один раз и успевают сделать это все в один день — наш город невелик, и их немного, а их благочестие не таково, чтобы отдать богине больше положенного. Мы же, служительницы Астарты, служим богине на совесть! В обычные дни не у всякого хватит содержимого кошелька, чтобы заполучить на ложе кого-то из нас, но в эти три дня мы отдаёмся бесплатно тем, кто угоден ей. Ты должен гордиться тем, что оказался угоден, а ты…
— Ну, ещё ведь не вечер, верно? Вечером, если я ей — ага, в твоём лице — всё ещё буду угоден, мы с тобой снова почтим богиню, и не кое-как, а достойным её образом.