– Какое? – так же тихо и немного испуганно поинтересовалась девушка.
Ну как можно создать с ней атмосферу загадочности и романтики? Любая другая из моих знакомых отправилась бы со мной не задумываясь.
– Снова задание?
Так вот что ее пугает. Голова больше ни в каком направлении не работает.
– Нет.
– Тогда зачем такая осторожность?
– Потому что не принято молодым девушкам совершать прогулки поздно вечером наедине с мужчиной. Да еще и в то место, куда мы направляемся.
Девушка странно взглянула на меня и, кажется, перестала дышать.
Я постоял немного, чувствуя себя полным дураком, потом осторожно поинтересовался:
– Мы можем ехать?
– Ну… М-м-м… Да…
Я прикрыл на мгновение глаза. Так, спокойно, надо просто пережить эту ночь.
Подав руку, я помог Ольге сесть в карету. Сам разместился напротив нее: мы не близкие родственники, чтобы находиться так близко друг к другу.
– Куда мы направляемся? – Ольга всмотрелась в темноту за окном.
– Боитесь? – усмехнулся я.
Девушка удивленно на меня посмотрела.
– Нет, конечно. Вы же со мной.
В первое мгновение я слегка опешил от такого заявления, не зная, что сказать в ответ. Неужели она так мне доверяет? Маленькая дурочка, совсем ведь ничего обо мне не знает. На что я могу быть способен – тем более сейчас, когда творцы так уязвимы.
А что, если?.. Меня посетила идея, которая могла помочь мне завоевать доверие Орловой или хотя бы преодолеть часть пути. Но нужно немного подождать.
Ехали мы в молчании. Ольга не отрывалась от окна и, кажется, лишний раз старалась не шевелиться. Все-таки странная девушка. Другие в ее возрасте смеются, кокетничают, а эта – замкнутая и нелюдимая.
Приехали мы довольно быстро. Москва прекрасно подходила для того, чтобы показать юному творцу, что такое жестокость по-мужски.
Помогая девушке выйти из кареты, я внимательно наблюдал за ней. Перед нами лежали трущобы. Серые, безликие, покосившиеся здания и практически полное отсутствие фонарей – все это лишь усиливало впечатление общего запустения и нищеты.
Ольга оглядывалась по сторонам, рассматривала проходящих мимо людей, но в ее глазах не было ни тревоги, ни испуга, ни недоверчивости.
Меня охватила злость.
– Ольга, вы осознаете, что это место очень опасно?
Видимо, почувствовав что-то в моих интонациях, она сжалась и едва слышно ответила:
– Да…
Я мысленно отвесил себе затрещину.
– Понимаете ли вы, что меня может не оказаться в какой-либо момент рядом? Вы должны сами справляться с ситуацией.
– Я понимаю…
Интересно, она может внятно говорить? Я помню, когда-то она мне даже дерзила. В чем же дело?