- Мы не поплывем, пока Гаспар не заменит поврежденные реи, - перебил его Мартен. - Выберет себе неповрежденные с фрегата, а если те не подойдут, снимем такелаж с хольков.
- А потом что? - потребовал ответа Руссо.
- А потом затопим весь конвой за исключением шлюпок и плотов, которые понадобятся для экипажей, - отрезал Мартен.
Тонно, чье округлое лицо из румяного стало серым, взорвался как петарда или скорее как целая батарея петард, заряженных проклятиями. Руссо вторил ему хриплым басом, а Поиньяр напрасно пытался их успокоить.
- Вижу, ты больше заботишься об испанцах, врагах короля и Франции, чем о приличной награде для друзей, - заявил он наконец, когда сумел вставить слово.
- А что вы думаете сделать с этими хольками? - спросил Мартен. - Ведь не можем мы тащить их с собой до Олерона или хотя бы только до Руана. Тут больше ста миль, приятель, а под ветер эти корыта не дадут и пяти узлов.
- Но до Байонны всего сорок миль, а до Аркахона меньше шестидесяти, возразил Поиньяр.
Мартен пожал плечами.
- Мы не идем ни в Аркахон, ни в Байонну.
- А куда же? - спросил Руссо.
- Не прикидывайся дураком, - отрезал Мартен. - Ты прекрасно знаешь, куда: на помощь адмиралу Клиссону и флоту короля.
Руссо саркастически расхохотался.
- А кто из них вознаградит нас за это? - спросил он. - Король или наш герой-адмирал?
Мартен хмуро покосился на Руссо, но в душе признал его правоту: в этом деле не приходилось рассчитывать ни на какую награду, а военные трофеи принадлежали тем, кто их добыл.
- Ладно, - бросил он после краткого колебания. - Можете забрать с хольков и с фрегата все, что вам понравится, но поторопитесь. Как только Гаспар приведет в порядок свой такелаж, сразу трогаемся. Фрегаты и хольки нужно затопить ещё до того, как уйдем отсюда.
Трое шкиперов переглянулись и Поиньяр буркнул: - Пусть будет так.
Ветер, который после захода солнца совсем стих, вновь проснулся перед полуночью и стал дуть с юго-запада. Звезды в той стороне гасли одна за другой, заслоняемые туманной дымкой, а небо все темнело, пока не стало черным, как смоль. Холодные шквалы пролетали над "Зефиром", срывая с гребней волн острые, колючие брызги, пена шипела у бортов, а ванты робко пели, то выше, то ниже тоном, вторя скрипящим реям.
Мартен ещё до наступления темноты выслал в шлюпке нескольких матросов на "Сан Рафаэль", чтобы забрать с испанского фрегата запах пороха и ядер. Когда шлюпка вернулась, ему ничего больше не оставалось, как ждать окончания замены рангоута и обтяжки такелажа на "Ля Бель", которая дрейфовала неподалеку. Оттуда доносился стук топоров и молотков, а на мачтах маячили силуэты матросов и боцманов, занятых подъемом рей и растяжкой фалов.