— Я слышал, что вы скоро покинете нас, — сказал он.
Я пробормотал что-то невнятное.
— Я знаю это из самого достоверного источника, — продолжал он. — От председателя некоего комитета.
— Есть такая вероятность, — признал я. — Я не мог сказать об этом раньше.
— Естественно, — согласился он.
— Я ничего не мог сказать вам. Но…
— Нам будет жаль лишиться вас, — сказал он, — но для нас это будет большое событие, если вы получите такой пост. Очень большое событие.
В тот день я старался избегать поздравлений и любопытных расспросов. Я был взволнован. Я отправился в лабораторию и дал Джеппу инструкции насчет серии опытов, которые предполагал провести. В суматохе последних месяцев я не заметил, как мой новый помощник нашел свой собственный плодотворный путь исследований, и я предложил ему придерживаться этой линии, и теперь, когда у меня возникала какая-нибудь идея, я предоставлял действовать Джеппу. Сам я был слишком занят и утомлен, чтобы проводить опыты, отнимающие много времени, а он справлялся с ними прекрасно. Благодаря удаче, чистой удаче, я как будто натолкнулся на одно из самых больших открытий в моей жизни. Я подумал, что это своего рода вознаграждение за неугомонность. И часто, доведенный до крайности бесконечными тревогами и стараясь избавиться от них, я заставлял себя думать над этой проблемой, давал инструкции Джеппу, изучал его результаты.
Потом до института добрались газеты. Первый доклад комитета только что был закончен, и одна из лондонских ежедневных газет напечатала о нем статью на первой полосе, почему, я сам не знаю. До сих пор помню нервное потрясение, которое я испытал, когда увидел этот заголовок: «Наука о жизни будет развиваться в Лондоне. Средство против рака! Большой институт для больших работ, говорят профессора».
Кто-то взял интервью у Остина, и это было вполне естественно, а после него отправился к Десмонду. Вот это мне показалось забавным. Он был в превосходной форме, и я мог представить себе ликование журналиста, который наконец-то нашел ученого, с радостью подхватывающего любое туманное предположение и способного болтать о чем угодно, начиная от физических проблем и кончая синтезом жизни. Я догадывался, что «средство от рака» обязано своим появлением ему. Когда его спросили, запланировано ли в работах института средство против рака, он, вероятно, не мог удержаться и сказал что-нибудь вроде того:
— Необычайные вещи случаются каждый день.
Фраза, касавшаяся меня, была в самом низу колонки:
«Предполагается, что пост директора института скоро будет предложен блестящему молодому ученому, работающему в настоящее время в одной из лондонских лабораторий, его имя хорошо известно читателям ежемесячных журналов».