– Да, сэр. – Томми встал. – Пока, Бертон, Флинн.
Он кивнул им обоим и вышел в кухню. Было слышно, как он надевает куртку и застегивает молнию. Потом хлопнули створки на двери.
– А у тебя умная сестра, Бертон, – сказал Пиккет.
Бертон не ответил.
Флинн поймала себя на том, что разглядывает пластмассовый подносик на каминной полке. Такие подносы с мультяшной картой Клэнтона выпустили к двухсотлетию города, когда Флинн было восемь. Мама возила их с Бертоном на юбилейные торжества. Флинн помнила поездку, но сейчас казалось, будто это было в чьей-то чужой жизни.
– Не злитесь, – сказал Ву.
Недертон не помнил про него ничего, кроме фамилии. Ву был одет для какой-то косплейной зоны, в которую Недертон, к счастью, никогда не заглядывал. Наверное, что-то связанное с «блицем»[4].
– Надеюсь, вас не стошнит, – продолжал Ву.
А не исключено, подумал Недертон. Комнатушка без окон, в которой они сидели, куда-то двигалась, спасибо хоть в одном направлении и плавно.
– Ты актер, – сказал Недертон. Это внезапно всплыло в памяти. Хотя какой актер, поди сообрази. Какой-то.
– Я не Ву, – ответил Ву. – Такая нашлась в прокате, и мне вспомнилось, что в ней была ваша бывшая коллега. Постарайтесь не пить так быстро, мистер Недертон, это плохо влияет на вашу память. Нам надо обсудить ваш разговор с нею, поскольку мне известно лишь то, что было видно по вашим губам.
Недертон выпрямился в кресле. Его роль в ситуации понемногу прорисовывалась, хотя в целом оставалась вполне смутной. Он вспомнил, как его вели узкими, отвратительно чистыми кирпичными коридорами. Спрутосвет и ни пылинки. Мертвенная чистота ассемблеров – лондонских микроскопических уборщиков.
– С кем «с нею»? – спросил он.
– С Даэдрой Уэст.
Недертон вспомнил давящую огромность ее голосовой почты.
– Мы в машине, – сказал он. – Куда едем?
– В Ноттинг-Хилл.
– Нас пригласят, – заявил Недертон. Он вспомнил, что у него была такая надежда.
– У меня создалось впечатление, что вы действительно закинули крючок. При условии, что ее самовлюбленность и впрямь граничит с умственной инвалидностью. Боюсь, что не могу себе позволить так легко обольщаться на сей счет. Возможно, и вам не следует обольщаться, мистер Недертон.
До чего же занудный народ эти актеры.
– Я пойду спать, – сказала Флинн Бертону в кухне.
Громила с зонтиком для гольфа только что зашел за Корбеллом и увел того к автомобилю. Глаза так и слипались.
– Думаешь, Недертон управится с Корбеллом?
– Лоубир и другие объяснят ему, что говорить.
– Это еще кто?
– Коннер ее видел. Как я понимаю, мы работаем на нее, а платят нам деньгами Льва. Вернее, деньгами Льва здесь, насколько они его. Тьфу. Я на ногах не стою.