– Тлен пригласила стилистов. И арендовала менее броские автомобили.
– Стоянка перед нашим центром похожа на магазин «БМВ».
– Сейчас, наверное, уже не похожа.
– Луканы по-прежнему на улице?
– Да, наверное, но Оссиан ищет способ их купить.
– Купить церковь?
– Может быть, у вас их уже несколько. «Сольветра» действует по обстоятельствам. Если покупка церкви облегчит следующий захват, ее покупают.
– Откуда вообще такое название, «Сольветра»?
– Автоматическая проверка орфографии. Тлен выбрала «милагрос», потому что они ей нравятся. Не чудеса, а металлические подвески в форме частей тела – их жертвуют святым, когда просят об исцелении. Сальветра – фамилия юриста в Панаме, которого Лев думал нанять, а потом не нанял. Тлен понравилось, как она звучит, а потом понравилось, что сделал из нее спеллчекер.
– А ты много общаешься со всякими там артистами и музыкантами?
– Нет.
– Я бы общалась, если бы могла. Какая музыка тебе нравится?
– Классическая, наверное, – ответил он. – А тебе?
– «Целующиеся журавли».
– Какие журавли?
– Музыкальная группа. Название в честь старой немецкой марки ножей и бритв. А Хома у вас есть?
– Это музыка?
– Сайт. Чтобы знать, где твои друзья и все такое.
– Социальная сеть?
– Наверное, да.
– Это артефакт эпохи, когда связь была малоразвита. Если не ошибаюсь, у вас социальные сети уже не играют такой роли, как в эпоху своего расцвета.
– У нас один Хома. И форумы в даркнете кому надо. Мне – нет. Хома принадлежит «Меге». Моя перифераль там?
– В дальней каюте.
– Можно на нее взглянуть?
Он исполинскими пальцами потянулся к лицу и что-то сделал с камерой. Флинн увидела комнату с пафосным мраморным столом и маленькими круглыми креслами. На экране «Полли» это выглядело как банк-лохотрон, только для кукол. Недертон встал, прошел в хвост автодома по светлому полированному коридору, туда, где на откидной полке лежала с закрытыми глазами перифераль в черном свитере и черных лосинах.
– Точно на кого-то похожа, – сказала Флинн.
Перифераль определенно делали с кого-то, а не просто воплощали абстрактные представления о красоте. Вроде фотографий в коробке на распродаже имущества: никто уже не помнит, что это за люди, чьи родственники и как снимки сюда попали. От этой мысли у Флинн возникло ощущение, что все вокруг рушится в бездонную яму. Целые миры рушатся, и, может быть, ее тоже. И тут же ей захотелось позвонить Дженис, которая сейчас была у нее дома, и спросить, как там мама.