Флинн села. Кресло с покряхтыванием и пристаныванием сжалось. Она чувствовала себя как в «Кофе-Джонсе», когда надо было идти в офис за очередной нахлобучкой от менеджера ночной смены Байрона Берхардта.
Она сняла телефон, распрямила и глянула в экран, как в зеркальце. Стрижка не фонтан, давно надо подновить, зато в кармане джинсов лежал блеск для губ – Дженет принесла набор пробников из «Мегамарта», когда там работала. Надписи с тюбика стерлись, и давить было почти нечего, но Флинн все равно достала его и намазала губы. В любом случае это будет не бедолага Байрон: через три месяца после того, как он ее уволил, в его машину врезалась идущая на автопилоте длинномерная фура.
Она щелкнула «войти».
– Мисс Фишер?
Вот так сразу. Чувак примерно ее лет, короткостриженый шатен, волосы зачесаны назад, выражение нейтральное. В комнате за его спиной было много очень светлого дерева или пластика под дерево, покрытого чем-то вроде лака для ногтей.
– Флинн, – ответила она, напомнив себе о вежливости.
– Флинн, – повторил он и уставился на нее из-за старинного монитора.
На чуваке была черная водолазка с высоким горлом – Флинн, кажется, ни разу не видела таких в реале. Сейчас она заметила, что он сидит за столом из черного пластика под мрамор, с толстыми прожилками фальшивого золота. Ни дать ни взять съемный офис из рекламы банка-лохотрона. Может, этот тип и есть колумбиец. Он не походил на латиноса, но и очков с бородкой у него не было – значит, не тот, с которым говорил Бертон.
– А ты? – спросила она резче, чем собиралась.
– Я? – Он вздрогнул, выходя из задумчивости.
– Я только что назвала тебе свое имя.
Он глянул так, что Флинн захотелось обернуться через плечо, и проговорил удивленно:
– Недертон. Уилф Недертон.
– Бертон сказал, ты хочешь со мной поговорить.
– Да. Все правильно.
Выговор у него был британский, как и у тех, с кем общался Бертон.
– Зачем?
– Насколько мы понимаем, ты замещала брата в последние две смены…
– Это игра?
Вопрос выскочил сам – Флинн не собиралась его задавать.
Он приоткрыл рот, чтобы ответить.
– Скажи, что игра.
Флинн точно не знала, что на нее нашло, однако это точно началось после «Операции „Северный ветер“». Как будто, сидя на диване у Мэдисона и Дженис, она заразилась от Бертона посттравматическим синдромом.
Чувак закрыл рот. Немного нахмурился. Покусал губы, потом ответил спокойно:
– Это чрезвычайно сложный конструкт, часть куда более обширной системы. «Милагрос Сольветра» отвечает за безопасность. Не наше дело вникать во все остальное.
– Так это игра?
– Если тебе угодно.