«Дом утех» Зубова-отца стоял чуть южнее Гайд-парка и, если не считать углового положения, ничем от окружающих зданий не отличался.
Машину, которая их сюда доставила, вела маленькая перифераль – гомункул, сидящий на приборной доске в чем-то вроде вычурной пепельницы. Надо полагать, его контролировала охранная система Зубовых. Бессмысленная глупость вроде наперстков и колец Тлен. Возможно, правда, гомункула завели для детей Льва, однако Недертон сомневался, что их это сильно забавляет.
По пути из Ноттинг-Хилла не было сказано ни слова. Недертон радовался, что вырвался из дома, и жалел только, что его рубашку не погладили. Хорошо хоть выстирали – насколько такое возможно в хозяйстве, где нет роботов. Оссиан сказал, что древнее устройство под названием «Валетор» нуждается в починке.
Сейчас, глядя на поляризованные окна «дома утех», Недертон спросил:
– Ты сам, как я понимаю, сюда не наведываешься?
– Братья наведываются, я – нет, – ответил Лев. – Ненавижу его. Скольких слез он маме стоил.
– Извини, не знал.
Еще не договорив, Недертон вспомнил, что Лев как-то в пьяной откровенности рассказал ему это все с кучей лишних подробностей. Он оглянулся на автомобиль и успел заметить, что водитель-гомункул, уперев руки в боки, наблюдает за ними с приборной панели. Потом окна и лобовое стекло поляризовались.
– Я не думаю, что моего отца и впрямь к такому тянуло, – сказал Лев. – Скорее, он действовал по обязанности, потому что этого от него ждали. Мама, думаю, все понимала и тем больше огорчалась.
– Однако сейчас они вместе, – заметил Недертон.
Лев пожал плечами. На нем была потертая черная куртка из конской кожи, с воротником-стойкой, плотная и жесткая, как доспех.
– Что ты о ней думаешь? – спросил Лев.
– О твоей матери?
– О Лоубир.
Недертон оглядел улицу. В пределах видимости – ни одной машины, ни одного пешехода. Лондонская тишина внезапно как будто навалилась на него со всех сторон.
– Стоит ли говорить здесь?
– Лучше здесь, чем в доме, – ответил Лев. – Слишком многих шантажировали сделанными там записями. Так что ты о ней думаешь?
– Суровая дама, – сказал Недертон.
– Она предложила мне кое с чем помочь. Поэтому мы и здесь.
– Этого я и боялся.
– Вот как?
– Когда ты вернулся, проводив ее до автомобиля, было впечатление, что она тебя покорила.