.
К этому определению можно добавить тонкое замечание историка Ключевского о том, что будущей Екатерине Великой с детства внушали, что она некрасива. Это рано заставило ее учиться искусству нравиться, искать в душе то, чего недоставало ее наружности. Принцесса испытала слишком мало родительской любви и отказалась от мысли дарить собственные искренние чувства кому бы то ни было. Истинная любовь была чужда девочке, чьи мысли с детских лет занимали лишь мысли о собственном возвышении, которое должно было компенсировать вечно ущемленное самолюбие.
Герцог Христиан-Август Ангальт-Цербстский. Копия неизвестного художника с картины Антуана Пэна
Перед отъездом в Россию отец дал дочери подробные наставления, как ей надлежит себя вести в чужой стране.
Но юная принцесса уже тогда предпочитала жить собственным умом, не подпадая под чье-то влияние. Она сама ставила перед собой цели и сама добивалась их. Отметим, что, отправляясь в Россию, Фике вовсе не намеревалась стать самодержицей. Выдающаяся личность могла бы никогда не раскрыться, будь ее нареченный умным и сильным человеком. Или хотя бы просто нормальным мужчиной.
Вместо этого ей достался скудный умом, нервозный и крайне инфантильный субъект, прославившийся лишь своим самодурством и малодушием, глупостью и крайней болтливостью.
Но, как писала впоследствии Екатерина в одном из писем, «…на этом свете препятствия созданы для того, чтобы достойные люди их уничтожали и тем умножали свою репутацию; вот назначение препятствий».
Екатерина не потратила даром ни одной минуты с тех пор, как оказалась в России. То, что она успела проделать за полтора года, до официального бракосочетания с Петром, человек со средними способностями осилил бы лет за десять, если не за пятнадцать. При этом она постоянно находилась в центре внимания окружающих, далеко не всегда доброжелательного, и должна была просчитывать наперед каждый свой поступок или слово.
С невероятным для столь юной девушки упорством София начала усиленно осваивать русский язык. Вставала по ночам и, расхаживая по комнате, твердила странные, почти непроизносимые для немки слова: «борщ», «щи», «извозчик». Еще более основательно девушка принялась изучать каноны православной религии и особенно различия между православием и лютеранством.
Она прекрасно поняла уже через месяц после приезда в Россию, что без обращения в православие ей не победить и она так и останется немецкой принцессой, чужой для русских людей. А это в ее планы никоим образом не входило.
Хотя отец, напутствуя ее, запретил категорически даже думать о смене веры и сослался на пример супруги царевича Алексея, старшего сына Петра Великого, через некоторое время София преспокойно заявила, что видит слишком мало различий между религиозными правилами для того, чтобы это могло препятствовать принятию ею православия. Это сразу расположило к ней и императрицу, и большинство придворных.