Коротышка не пережил первый удар, шлепнулся в кровь, и за его спиной Имаскара ждала новая жертва. Выше и крепче предыдущего, с топором и подозрительно влажным мешком у пояса. Он попытался сопротивляться, складно принял удар на рукоять топора, но он двигался слишком медленно. Архат с наслаждением отрубил ему руку. Он упал вслед за своей конечностью, взвыл. Имаскар не подарил ему милостивой смерти и оставил подыхать в собственной крови.
Его воины тем временем значительно проредили ряды противников. Ночь и невесть откуда взявшийся ветер приправили вакханалию хаосом. Имаскар убил еще нескольких, когда увидел, что несколько пытаются сбежать. Преследовать трусов - удел трусов, но он жаждал большего. По человеку за каждую каплю крови тех, по ком отслужили траурные бдения. Беглец скрылся в ближайших зарослях, Имаскар нырнул следом. Треснули под натиском ветки, беспокойно зашелестели листья - и на архата накинулись сразу несколько. Падаль! Шакалы, не способные выйти в открытый бой. Один повис у него на спине, обхватил ручищами горло, двое других вцепились в руки, последний прямо перед ним исполнял какой-то танец дрожащего меча. Имаскар без труда освободил левую руку, резво увел ладонь назад. Увесистый набалдашник эфеса разбил лоб заднего. Хватка ослабла и архат понял, что свободен.
Сперва убить "плясуна". Продырявить его жалкую плоть, провернуть клинок и вырвать. Его грязная одежда мгновенно набухла. Потом пришел черед двух по бокам. Ложный шаг в сторону одного из них, а самому тем временем увести корпус и меч к другому. Пока один пытается защищаться, другой удивленно глядит, как с его головы сползает макушка. На его лицо влажными грязными комьями падает мозг, источая пар и кислую вонь. Третий убирает, не успев испугаться: с раскроенной грудью и широко распахнутыми глазами. Остался еще один.
-- Ппп...ппппп....пощади, - выдавил тот, упал на колени и заплакал. - Я... я... у меня... я не хочу умирать!
Имаскар прервал его крик. Поздно щадить, пусть Скорбная скажет ублюдку, какую милость подарил ему Имаскар, позволив умереть быстро.
Он только-только начал входить в раж, когда понял, что нападать уже некому. Луна, которая, словно испуганная девица пряталась за тучами, осторожно выглянула из своего укрытия. Ее тусклого света хватило, чтобы расцветить тусклую дорогу. Деревья и камни по-прежнему остались черными, но кровь налилась своим истинным цветом. Имаскару почудилось, что она краснее обычного.
-- Скольких потеряли? - спросил он, переступая через разрубленного кем-то из его воинов разбойника. Его кишки влажно поблескивали, и напоминали клубок змей.