— Благодарность — тот же табак: бери, когда угощают, но о своем позаботься, — поучительно сказал ротмистр.
— Но тут пану будет на чем погреть руки.
— А как ты думаешь, Юзек, в пруду много рыбы?
— Проше мосьпана [Мосьпан – польское обращение, сокращённое «милосивый пан»] посмотреть, как караси играют — видать, их превелико!
— Мосьпан любит, чтобы караси на сковородке играли, а не на воде, — крякнул ротмистр и разгладил белёсые усы, как бы уже готовясь полакомиться рыбкой.
Гайдуки предупредительно засуетились на берегу, разыскивая бредень. Они, как гусаки, вытягивая шеи, заглянули и в камыши и под вербы, сунулись под мостик. Туда через створы с шумом падала прозрачными полотнищами вода. Но бредня нигде не было.
— Пусть пан руками ловит! — предложил один гайдук другому.
— Но тут много воды!
— Ее можно выпустить. Вода ничего не стоит!
Двое гайдуков побежали к створам и подняли их воротом. Вода с ревом ринулась вниз, в пруду ее становилось все меньше, а уже через какой-нибудь час осталось едва по колени. Остановилось колесо мельницы. Встревоженная рыба, оказавшись на мелководье, теперь ходила почти поверху. Вода от нее, казалось, кипела.
Гайдуки быстро разделись, взяли по длинной палке и полезли в илистый пруд.
— Прошу пана, да это королевская охота! — крикнул один и ударил по воде палкой. На поверхность всплыл серебристый карп с локоть длиной и перевернулся брюшком кверху. Гайдук схватил его и швырнул на берег, туда, где сидел поляк с корзиной.
Остальные гайдуки тоже захлопали палками. После каждого удара на воду всплывал оглушенный карп, карась или окунь.
— А птица — разве плохая снедь? — сказал другой гайдук и погнался за стаей домашних уток, которые полоскались в ряске.
Утки громко закрякали и бросились к берегу. На их крик появилась между вербами девушка верхом на коне. Русые косы венком лежали на ее голове, продолговатое лицо и тонкий нос с горбинкой были покрыты загаром. Но сильнее всего привлекали в ней большие серо-голубые глаза, затененные ресницами, влажные и прозрачные, как степные озера в ясный день. На девушке была вышитая сорочка, собранная на вздержке вокруг высокой округлой шеи. Тонкий стан обвивала красная окрайка [Окрайка – подпояска, пояс].
Девушка сидела в седле свободно, ловко, совсем как казак. Конь был горячий и нервно натягивал поводья.
Подскакав к берегу и увидев голых людей в пруду, девушка от удивления растерялась и целомудренно опустила глаза. Гайдуки тоже, заметив девушку, от неожиданности замерли с палками в руках, а кое-кто даже стыдливо прикрылся. Первым опомнился пучеглазый Юзек с приплюснутым носом.