Но все равно фигура журналиста выглядит крайне подозрительно. Вот, к примеру, откуда он столько обо мне знает? Где он собрал свою эксклюзивную информацию? И еще одно…
– Так, Антоша! – Я азартно потерла ладошки. – Решено, с сегодняшнего дня я вступаю в ваш клуб! Выберу себе ник… к примеру, Македонская…
– Почему «Македонская»? – изумился Антон.
– Ну, я же Александра! – Я похлопала ресницами. – И вы, Антон, будете пересылать мне все самое новое и интересное! Я на этом настаиваю! Все-таки я спасла вас от этих бандитов!
– Ну хорошо. – Белогуров, подобно большинству мужчин, не мог устоять перед танковым напором прекрасной барышни. – Пришлю тебе какой-нибудь эксклюзивчик, договорились.
В глазах Белогурова появилось то самое задумчивое выражение, которое предшествует предложению остаться на ночь. Поэтому я встала и сказала:
– Так, каблук, оказывается, цел, нос тоже… Пострадала только маечка. Но это пустяки. Я, пожалуй, пойду. Уже очень поздно.
– Мы еще увидимся, правда ведь? – забросил удочку Антон. Все-таки зеленоглазые блондинки, которые восхищаются провинциальными журналистами, на дороге не валяются.
– Обязательно, Антон! – обворожительно улыбнулась я, чмокнула акулу пера в щечку и выскользнула за дверь.
«Все-таки Антоша – редкостный эгоист, – думала я, спускаясь по лестнице на высоченных каблуках. – Даже не предложил вызвать мне такси!»
В особняк Кипчака я вернулась к утру. Хозяин за завтраком смерил меня насмешливым взглядом – я поедала овсянку с большим аппетитом, но ничего не сказал. Весь день мы катались по банкам – Кипчак беседовал с руководством, а я ждала в приемных. Вечером мне так не терпелось вернуться домой и взлезть в Интернет, что я позволила себе прикрикнуть на Сантану, который тащился в потоке машин как неживой.
– Что, не выспалась? – хмыкнул Кипчак.
– А чего он тащится, как вошь по мокрому месту?!
– Лечи нервишки, зайка, – сквозь зубы процедил Сантана, поглядывая на меня.
– Я тебе не зайка! – вскипела я.
– Заткнулись все! – Голос Кипчака хлестнул, как кнут. – Свои отношения будете выяснять между собой. А в моем присутствии ведите себя нормально, ясно?
Сантана втянул голову в плечи и до самого дома не подавал голоса. Вообще порядки в окружении Кипчака были довольно демократичные. Аким Николаевич не задирал нос и одинаково разговаривал со всеми, начиная от Петровича и заканчивая каким-нибудь председателем совета директоров крупного банка. Но иногда Увеков показывал, каким он может быть, и становилось ясно – этот человек приобрел власть, выгрыз себе по праву, и тому, кто встанет на его пути, придется очень об этом пожалеть. Ко мне Кипчак относился хорошо. Порой я даже ловила на себе его заинтересованные, типично «мужские» взгляды. Это было плохо – я совершенно не собиралась становиться подстилкой криминального предпринимателя. Но пока мне удавалось балансировать, сохраняя равновесие в отношениях. Может, обрить голову снова? Или купить в секонд-хенде безразмерные штаны?..