— Орландо, а ты чего-нибудь боишься? Вот так, чтобы всерьез?
— Конечно. Я панически боюсь снова потерять Силу. И еще постоянно боюсь сделать что-то не так, ошибиться… и навредить другим. И именно это у меня и получается. Ведь правильно Амарго меня ругал, это из-за меня Кантора послали в Голдиану. Был бы я на месте, никто бы его без моего разрешения никуда не послал. Если его там убьют или покалечат, я не знаю, как я это переживу… И с антидотом этим, чтоб ему… Тоже ведь я виноват. Если бы я не таскал у Амарго наркотики, он бы не запрятал медикаменты в сейф…
— Ты не отвлекайся, ты слушай.
— Я слушаю. Только забыл спросить, а как же мы узнаем, когда он закончит?
— Наверное, сам скажет. Вынет свой штекер и скажет. Как он там?
— Нормально. Пока нормально. Хоть бы у него получилось… Амарго меня, конечно, с дерьмом смешает за взломанный сейф и нарушение конспирации, но пошел он… Если бы не его идиотская конспирация, я бы уже давно столковался с Шелларом, и, может, он бы мне что-нибудь полезное посоветовал.
— А… если все получится… ты к нему придешь?
— Приду. Пошлю Амарго… куда-нибудь, и приду.
— Приходи. Я тебя с мэтром Истраном познакомлю. Он сказал, что возьмет тебя в ученики.
— Он тебя все-таки прижал?
— Нет, он меня зеркалом отследил. И слышал весь наш разговор на скале.
— Я же тебе говорил, что он тебя найдет. А что он тебе сказал?
— Что ты был прав.
— В чем?
— Да во всем. Насчет Шеллара, и насчет эльфов, и вообще, ты ему понравился. А твой папа не появлялся?
— Нет. Это он теперь пару лун вообще не появится. Как поживает ваша дама, которая в обмороки падает?
— Отлично. Она действительно осталась довольна, и в обмороки падать перестала. А прочие ей завидуют. Камилла, та меня по три раза на дню достает вопросами, когда же этот эльф снова придет… А ты у Эльвиры был?
— Был. Это она мне и рассказала, что там случилось. Никогда не думал, что она так будет рыдать и убиваться, она же всегда Шеллара недолюбливала…
— Ты слушаешь? А то мы болтаем…
— Слушаю. Что-то он запсиховал, помолчи немного, я его успокою…
Мафей замолчал, всматриваясь в Жака и пытаясь по его лицу определить, что с ним сейчас происходит, но ничего, кроме напряженного внимания, не заметил. «И почему я не эмпат… — позавидовал он, не решаясь заговорить, чтобы не помешать. — Я бы тоже слушал… И не стоял бы без толку, как мебель…»
Он так и не решился больше начинать разговоры и отвлекать Орландо, и они так и простояли в тишине целую вечность. И когда в этой тишине вдруг раздался голос Жака, Мафей даже вздрогнул от неожиданности.