Однако ей было известно, что счастье герцога состоит в возвращении в его мир, куда она не сможет его сопровождать. Что ж, замечательно. Она сама выроет себе яму.
Оливия откашлялась.
– Это все было очень странно, – промолвила она. – Я имею в виду прошедший день.
– «Странно» – в лучшем понимании этого слова. – По голосу герцога Оливия поняла, что он пытается развеселить ее. – Если бы у нас был экземпляр справочника «Дебретта», мы смогли бы его отредактировать.
Оливия не хотела, чтобы он думал об этом прямо сейчас. И без того будет дьявольски трудно размышлять о последствиях разоблачения Бертрама, а ведь она уже провела немало времени в плохом настроении. Но она не из тех женщин, которые предаются хандре. Поэтому лучше сосредоточиться на более простых и счастливых вещах: у нее есть семья. Есть место. Есть все, о чем она мечтала.
Но где же триумф по этому поводу? Почему она не радуется тому, что вернулась в дом, познакомилась с родными, согрелась от их теплых приветствий, любви, которую они с такой готовностью предлагали ей?
Они не знали ее. Не знали, кто она такая, – им было известно лишь то, что ее родила женщина, которую они любили. Но сидевший рядом Аластер знает Оливию. И это все, что ей нужно. Все, чего она хочет.
«Помоги мне, Господи!»
Оливия посмотрела, как Марвик бросил в воду еще один камешек, а затем позволила себе взять его за руку. Только это.
– У меня это никогда не получалось, – промолвила она после того, как пятый шлепок о воду прервал подскакивания камня.
– Нужно всего лишь немного практики, – сказал герцог. – И пруд, разумеется.
– Вот чего мне не хватало! Единственный пруд в Алленз-Энде облюбовали коровы, и, честное слово, запах там стоял такой, что находиться возле него было невозможно.
– Маленькие девочки такие капризные!
Оливия невольно рассмеялась.
– Представить себе не могу, что юный наследник герцогского титула практикуется бросать камни в смердящей выгребной яме!
– На самом деле это, скорее, было маленькое озеро. – Усмехнувшись, он провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев. – И куда более ухоженное. У садовника был помощник, единственным делом которого было следить за тем, чтобы там не разрастались водоросли.
Оливия тоже попыталась улыбнуться. Ведь сегодня – один из самых счастливых дней ее жизни. И Аластер делит его с нею. Он здесь, с ней – пока.
– Хотелось бы мне знать… – заговорил было герцог, но не закончил предложения.
Если ее счастье состоит в том, чтобы удержать его, она погибла.
– Мне тоже хотелось бы… – Внезапно Оливии стало очень холодно.
Он посмотрел на нее.