А потом – чудо из чудес – Марвик… рассмеялся. Ненадолго, не раскатисто, но это определенно и совершенно точно был смех.
– И чем же здесь пахнет, мэм? Прошу вас, скажите, чем от меня смердит?
– Я бы сказала, по́том, прошу прощения.
Он насмешливо улыбнулся.
– Невероятно, – проговорил Марвик. – Одному богу известно, чем я тут занимался.
Если бы она инсценировала пожар, он бы тут же выскочил из комнаты. Но как можно инсценировать пожар, даже не разведя огонь? Устроить поджог Оливия бы не решилась.
– Это не заняло бы больше часа, – сказала она. – Очень быстрая уборка…
– Мне снова уволить вас? – Герцог встал и вышел из тени балдахина. Взлохмаченные, взъерошенные светлые волосы придавали ему пиратский вид, которые еще подчеркивала и его волчья усмешка. – Газеты будут счастливы: уволена дважды!
Оливия опять пододвинулась к двери. Она не видела вокруг бутылок, но, насколько ей было известно, он мог запустить в нее и стулом.
– Не думаю. Однако мне кажется, ваше настроение улучшится, если вокруг будет чисто. И возможно, вам стоит раздвинуть портьеры… – Взявшись за гуж, не говори, что не дюж… – потому что если человек все время проводит в мрачной темноте, не стоит и жаловаться на то, что у него такое же мрачное настроение, знаете ли.
Герцог смотрел прямо на нее, и выражение его лица опять переменилось. У Оливии появилось необъяснимое чувство, что она его теряет, что он снова уходил в темноту, хотя портьеры и не загораживали весь дневной свет.
– В комнате пахнет, – повторила она, чтобы вернуть его.
Лицо Марвика вновь напряглось.
– Вам известно, – промолвил он, – что вы разговариваете со своим хозяином?
– С моим нанимателем, – поправила его Оливия. – Да, ваша светлость.
Между его бровей залегла морщинка.
– Именно это я и сказал.
Если Оливия чего и не выносила, так это неправильного использования языка. От герцога она ждала большего, но он явно потерял все свои способности.
– Не совсем, ваша светлость, – возразила Оливия. – Вы меня наняли на работу, но едва ли вы при этом стали моим хозяином.
Его брови поднялись, он оглядел ее с головы до ног.
– Вы в последнее время нигде не ударялись головой, миссис Джонсон?
Она не смогла сдержать смех.
Выражение его лица не изменилось. Совершенно ясно, что он пошутил. Но чувства юмора он тоже лишился.
– Нет, – ответила Оливия. – Но благодарю вас за беспокойство.
– Это не беспокойство. – Теперь он цедил слова сквозь зубы. – Это простая логика, но я не могу найти иного объяснения вашему странному и дерзкому поведению. Опять!
Разумеется, не может. Ему пришлось бы подпрыгнуть до потолка, чтобы догадаться, что она не спит ночами, так как ее сковывает страх при мысли о том, что человек Бертрама каким-то образом разыщет ее здесь; что с каждым часом ее пребывания в доме герцога эта возможность становится все реальнее, а шансы скрыться в безопасном месте вдали от Лондона тают на глазах. Но Оливия не должна отказываться от рискованной игры, потому что среди бумаг Марвика может находиться ее единственный шанс на спасение, который она когда-либо получит…