Пока мозг лихорадочно искал выход, ноги продолжали нести вперед. Я был в незнакомом городе, и туман, летящий клочьями, не облегчал дело. Когда я попадал в туманное облако, то почти ничего не видел, и из-за этого дорога стала напоминать фильм с бракованными кадрами. Стоп, еще пару минут назад тумана не было! А сейчас он густел, «нормальные» кадры улицы становились все короче, а туманные – длиннее, и я оказался погружен в молочную мглу.
Бежать не было смысла.
Я пытался пробиться сквозь белую завесу, представлял, что может быть на самом деле вокруг, но тщетно. Я не мог ничего потрогать, чтобы сориентироваться, и не знал, как выглядит не знакомая мне местность. Кругом была только пустота и туман.
Это был конец.
Я остановился и бросил сумку вниз. Легкие горели от долгого бега, колол бок, ныла нога.
Возможно, собственная немощь разозлила меня или мысль, что Синеглазый, может быть, где-то рядом, наблюдает за моей агонией, или и то, и другое, но страх куда-то исчез, и на его место приходили другие чувства.
Мне надоело убегать и хотелось увидеть лица убийц. Я хотел смотреть им в глаза.
Странное чувство заполняло меня, словно рождалось внутри нечто новое, неизведанное, но манящее попробовать. Это новорожденное ощущение крепло и сметало все преграды.
В этот раз я не буду беспомощен.
Я закрыл глаза и позволил действовать интуиции. А интуиция хотела полос – багровых и синих.
Они пришли легко. Я удерживал их перед глазами пару секунд, а потом мысленно толкнул вперед.
Почему раньше мне это не нравилось? Разве это не круче, чем бутылка водки?
Еще пара секунд прошла, и все вокруг превратилось в хаос. Где-то рядом закричали, туман стал стремительно менять очертания, пока не исчез.
Справа плескалась вода, вокруг была широкая замусоренная набережная, над головой что-то нависало. Похоже, я стоял под мостом возле реки, окруженный своими преследователями.
Их было пятеро, и они рассредоточились вокруг меня неровным кругом с диаметром где-то десять метров.
Я хотел взглянуть в глаза своим убийцам, и я это сделал, поймав взгляд голубовато-прозрачных глаз, напоминающих два осколка старого льда. Они находились сантиметров на 50 выше моих.
Все пятеро выглядели, словно клоны, одетые во что-то отдаленно напоминающее военную форму, – черные мундиры с высоким воротом, черные брюки. Вместо знаков отличия и медалей на этой черноте выделялись только прихотливые объемные узоры, они светились и оплетали плечи, грудь, спускаясь ниже. Волосы, лишенные пигмента, и рост за два метра.
Это были совершенно точно не люди.