– Беги просто вперед. Ты сможешь! Ты должен это сделать. Беги, беги же!!!
Я никого не видел, но нутром ощутил приближение чего-то, и от этого внутри появился противный холодок.
Бежать – не такая уж плохая идея.
Подгоняемый голосом незнакомца, я помчался вперед. Но не чувствовалось движения в этой молочной мгле – ни ветра, ни малейшего шевеления. Она гасила мои усилия, высасывала силы.
– Ты должен!!! – гремело в голове. Почему я слышу его голос?
Я бежал, бежал из последних сил, легкие горели, в глазах пульсировала кровь. Вдруг земля закончилась, оборвалась, и я еле успел отпрыгнуть назад. Впереди был обрыв, а сзади меня туман нехорошо клубился, собираясь исторгнуть из себя нечто.
– Прыгай!!! – настаивал голос.
– Да пошел ты! Тут высоко, а я не умею летать!
– Сам пошел! Я не могу сдерживать их вечно. Прыгай!
– Как? Обрыв ведь!
– Прыгай же!
– Нет!
Но я прыгнул.
– Давай, дыши!
– Разряд!
– Еще разок?
– Бесполезно. Прошло уже больше 6 минут. Отмечайте время смерти.
– Жаль. Молодой такой! – сочувственный женский голос.
– Что поделаешь, нам не привыкать, – строгий мужской.
Что за бред?
– Итак, Рудь Артур Борисович, время смерти двенадцать часов сорок семь минут.
– Кто скажет маме?
– Иди ты, я в прошлый раз говорил.
Эй! Я жив! Не пугайте маму! Я попытался сказать этим коновалам, что я вовсе не умер, но почему-то не выходило. Вокруг все еще клубился туман. Но я должен им это сказать, а то маму хватит инфаркт! Я собрал всю волю в кулак и сосредоточился. Так, теперь нужно заставить губы шевелиться. Где у меня губы?
Я запаниковал. Не найти собственный рот?
Попытался поднять руки, но и руки куда-то делись.
Тогда я разозлился и вложил все свои силы в крик.
– Ну вы, молодой человек, и напугали нас, – пожилой врач строго качал головой. – Леночка до сих пор плачет. Всякое у нас бывало, но чтобы вот так – лежит себе труп спокойно, а потом вдруг как заорет!
– Ну простите, что вернулся к жизни, – раздраженно ответил я. Моя нога болталась в полуметре над кроватью, ребра были перебинтованы, одна рука в гипсе. Адская боль, не утихавшая ни на секунду, не добавляла хорошего настроения.
– Это удивительно. Признаться, на моей практике еще не было такого, а работаю я уже тридцать лет! Чтобы через пятнадцать минут после клинической смерти пациент ожил, да не просто ожил, а был вполне дееспособен! Ваш мозг должен был уже претерпеть необратимые изменения, но, очевидно, этого не произошло! Удивительно!
Меня передернуло.
– Давайте оставим эту захватывающую тему, ок? Пропишите мне лучше обезболивающего.
– Пропишу, пропишу, не беспокойтесь. И в следующий раз будьте осторожнее, переходя дорогу!