Ну и где же кот, которого не дождешься, когда надо?
Фу! Мусс из лосося отныне не ее блюдо.
И отныне она не будет снова готовить для него.
Шум подъезжающей машины заставил ее поспешить к окну. Приехал плотник забрать свои инструменты, пусть так. Но нет – показался из-за передней дверцы пассажирского сиденья, распрямляясь во весь рост. Ее сердце зашлось.
Встречайте, мистер Джетт Сеттер, шеф-гурман, собственной персоной.
Не-е-ет! Только не это. Она промыла воняющие рыбой руки под краном, ничего пока не сделаешь с этими пятнами на майке, и рванулась к двери. Он уже у порога. Неряшливая – более чем обычно – щетина, глаза так и напрашиваются.
– Ты что-то рано. – Мне было так тоскливо без тебя. – Там небольшое происшествие. – Мне не следовало накручивать себя сверх меры, так и убиться можно.
Первое, что заметил Джетт после того, как дверь распахнулась, – запредельный прыжок своего сердца, рванувшегося навстречу рыжей копне волос и голубым, как лагуна, глазам. Затем желеобразную нашлепку на веснушчатой щеке. И на третье исходивший от нее густой рыбный запах.
– Я вылетел пораньше.
Потому что ему надо было срочно увидеться с ней, не по телефону. Посмотреть, как ее лицо вспыхнет от удивления, по крайней мере, он надеялся. Но она, похоже, не особо удивлена, скорее напугана. Он снял каплю с ее щеки, принюхался.
– Ах, не надо. – Ее щеки расцветились под стать желе, она недоверчиво прищурилась на его большой палец. – Я делала мусс из лосося. – Она глянула вниз, на свою одежду. – Несчастный случай. Типа того.
Он слизнул каплю с пальца и тоже посмотрел на ее одежду.
– Понятно. Типа того. – Тут ему в голову стукнула мысль, и внутри стало тепло и спокойно. – Ты готовила обед для меня?
– Не боги горшки обжигают, правда? – Она попятилась. Не отрывая от него взгляда. – Сейчас пойду в душ и избавлюсь от этой вонючей… – Она хлопнула себя по бокам. – Пожалуй, сначала приберу в кухне. Твой блендер, так жаль…
– Пустяки. Все нормально. Добуду тебе другой.
– Прошу, не надо.
Он рассмеялся. Хотелось как следует расцеловать ее яростно розовые губы, упиться лососевым запахом и всем остальным. Черт, надо бы выпростать ее из одежды и вместе нырнуть под дождик душа.
Но эти несколько дней разлуки поколебали непринужденность их товарищеских отношений, сложившихся в Мельбурне, между ними повисло неловкое напряжение. Снова здорово.
– Хочешь, прими там душ, пока я приберусь, а?
– Хорошо. Спасибо. Та запеканка…
– Замечательно. Я чую.
– Ах, ну да, разумеется. – Она повернулась и унеслась стрелой.
Он вперил взгляд в опустевший дверной проем. Никогда не думал, что Оливия может так разволноваться и улететь испуганной птичкой. Такое ощущение, что у них первое свидание, типа, она пригласила его на обед, а он явился слишком рано. Он вгляделся сквозь арку прихожей, там стоял обеденный стол, покрытый кружевной скатертью. Раньше ее там не было. Серебряные приборы. Миниатюрные розочки, ясно, из палисадника. Пять высоких белых свечей в бронзовом канделябре.