– С детства?
Элли пожала плечами:
– Наверное, лет с шести. Я даже помню, с чего все началось.
– Расскажи.
– Митчелл был дома. Он вернулся откуда-то. Из Африки, что ли. Сидел в своем кабинете, а дверь была открыта. Он читал вслух статью, он всегда читает статьи вслух.
– Я знаю.
– Это была статья о геноциде в Руанде или Бурунди, точно не помню. Красочная, жутко натуралистичная статья. – Элли вздрогнула, Джек обнял ее за плечи. Дружеское объятие, без всякой страсти. – Митчелл описал все, как есть. Оторванные головы, руки, ноги, мертвые женщины, старики, дети.
– Я знаю, солнышко. Давай не будем об этом, – ласково сказал Джек и с ужасом представил себе эти сцены в воображении шестилетней девочки. Митч, может быть, и талантливый журналист, но как отец никуда не годится.
– Я все время думала об этом, мне начали сниться кошмары, и, просыпаясь, я стала рисовать. Что-то красивое, радостное. Бабочек, принцесс. Митч никогда не умел держать себя в руках. Не понимал, что не стоит в присутствии шестилетних детей рассказывать об африканских повстанцах, которым отрубили головы и в знак предупреждения пронесли по всему городу. Мама очень злилась на него за это.
– Но тебя спасало искусство?
– Да. Создавая красоту, я уходила от ужаса. Сначала картины, ну а теперь, – Элли выдавила из себя улыбку, – торты.
Джек увидел тайную грусть в глазах девушки. Она не все ему рассказала. Что он за журналист, если не выяснит до конца?
– Так почему ты оставила рисование?
– Можно не рассказывать? – с дрожью в голосе спросила Элли.
– Мне очень интересно, – как можно ласковее настаивал Джек.
– Ты постоянно меня расспрашиваешь, а о себе так и не рассказал, – возмутилась она.
Так и есть.
– Извини, пожалуйста. Я непременно расскажу, но в другой раз. Сейчас мне хотелось бы узнать о тебе.
– Да тут и рассказывать нечего. Он был владельцем арт-галереи в Сохо.
Джек вспомнил фото: Элли и невысокий блондин перед этой самой галереей.
– Он предложил мне организовать выставку. Завалил меня комплиментами, убедил в моей гениальности, в общем, я влюбилась по уши. Потом поняла, это был отличный способ затащить меня в постель. Не я первая, не я последняя.
Джек содрогнулся.
– Мне не нашлось места в его жизни. Он был тусовщиком, сегодня здесь, а завтра там. Но меня он не брал на тусовки, как отец, лишь ненадолго появлялся в моей жизни и тут же исчезал, не объяснившись. Я ждала, что он пригласит меня куда-нибудь, организует, наконец, эту проклятую выставку, просто уделит немного внимания, ничего подобного. Все это время он водил меня за нос.