– Уже поздно, – сказал он. – Может быть, нам удастся заснуть.
Когда он печально вышел из комнаты, Элли даже не попыталась его вернуть, и это обиднее всего.
На следующее утро Элли, полуодетая и полусонная, спустилась по лестнице. Громкий звук телевизора разбудил ее уже окончательно, вместе с ней пробудились и воспоминания минувшей ночи. Господи, как стыдно! У нее ума как у ракушки, не человек, а сплошной комок нервов и комплексов. Даже самобичевание не помогло прекратить поток мрачных мыслей. Что подумает Джек? Как он пережил эту ночь? Как она позволила ему увидеть себя обнаженной, как довела его, а главное, себя до полной потери рассудка?
Застыв в проеме дверей, она уставилась в пол.
– Доброе утро, – сказал Джек, уютно устроившийся в фиолетовом кресле в дальнем углу комнаты.
Элли подняла глаза:
– Доброе. Давно проснулся?
– Не так уж и давно.
– Я сварю кофе.
Джек протянул ей кружку дымящегося напитка.
– Я услышал шум наверху, понял, что ты проснулась, и решил приготовить кофе и тебе.
– Спасибо. – Элли ощущала сильную потребность поговорить о вчерашнем. Немыслимо. О подобном и думать стыдно, не то что говорить!
Минуту спустя она поняла: Джек слишком отстранен и поглощен собственными мыслями.
– Ужас, что в мире происходит! – сказал он. – Ты в курсе?
– Нет.
Джек указал на телевизор:
– Твой отец в Кении, ведет репортаж о массовых беспорядках.
Ну ладно, в данном случае мировая политика – не худшая тема для разговора.
– У них скоро выборы, – добавил он.
Откровенно говоря, Элли сейчас это совсем не интересовало. Она уставилась бессмысленным взглядом в экран, на котором появилось лицо отца. Митчелл опрашивал одного из восставших.
– Он выглядит усталым, – вздохнула Элли, забравшись с ногами в кресло.
– Он сегодня отправил мне сообщение. Впереди серьезные проблемы.
Элли вполуха слушала интервью и думала, что отцу скоро шестьдесят. При этом у него и мыслей нет о том, чтобы подать в отставку.
– Я поеду туда.
Элли понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить эту фразу.
– Куда?
– В Кению. Была обнаружена ядерная бомба. Безопасность страны висит на волоске. Сейчас допью кофе и начну собираться.
– Вот как.
– Я нахожусь ближе всех от места событий и, если вылечу прямо сейчас, через пару часов встречусь с Митчем. Ему нужна помощь. Я должен лететь.
– Почему?
– Потому что это моя работа, Элли. Я хорошо знаю Найроби и поеду туда.
Сердце Элли упало. Его здоровье и их взаимоотношения не имеют значения. Важна только работа. Пришло время открывать новую страницу в истории. Время идти вперед.
Да и кто бы ни рванулся прочь от нее, учитывая ее вчерашнее поведение в духе викторианской девственницы?