Что такого у нее случилось? За этим заявлением скрывалась очевидная горечь. Но раз она так болезненно воспринимала эту тему, пожалуй, не следовало вдаваться в подробности.
– Понятно.
Но Марни продолжила:
– Женщины – не скажу, что все, но большинство – хотят эмоций и страсти в отношениях. Чего-то такого, от чего колотится сердце и натягиваются нервы. Они хотят быть предметом желания, а не оценки того, насколько они хороши в качестве партнера.
Чтобы немного подразнить ее, Дилан грустно покачал головой.
– Страсть сильно переоценивают.
– Ничуть.
– Ты знаешь, что я веду дела фонда помощи жертвам домашнего насилия? Уверен, что многие из них с удовольствием поменяли бы страсть и бурные эмоции на мир и покой.
– Ты извращаешь смысл страсти. То, что она может принести беду, не значит, что она ее принесет. Или, что в ней изначально кроется зло.
Дилан пожал плечами.
– Может, тебе стоит меньше времени проводить в фонде и потратить его на то, чтобы найти женщину, которая заставит твое сердце биться сильнее.
Ну уж нет.
– Мне казалось, ты собиралась дать мне один совет.
Марни замолчала и неожиданно повернулась к нему. Глядя на него смеющимися голубыми глазами, она поднялась на цыпочки и как следует тряхнула его за плечи.
– Ну же, Дилан Брукс. Неужели ты такой твердокаменный? Не верю. Очнись. Найди женщину, способную пробудить в тебе настоящую страсть.
Она придвинулась близко к нему, совсем близко. Ее губы были всего в нескольких дюймах. Воздух вдруг стал каким-то другим, и Марни с трудом сглотнула. Потом она отпустила его плечи и сделала шаг назад.
Кашлянув, она указала на неприметную дверь:
– Мы пришли. Спасибо, что проводил.
Дилан снова ощутил странное разочарование, но на этот раз оно было гораздо сильнее, чем он мог ожидать.
– Не за что, Марни.
– М-м-м… если пройдешь вперед до конца квартала, то без проблем поймаешь такси.
Товарищеская легкость вдруг сменилась неловкостью.
– Не беспокойся.
С широкой, но несколько вымученной улыбкой Марни протянула ему руку:
– Доброй ночи, Дилан.
Дилан взял ее за руку и, как делал каждый раз со своими знакомыми женщинами, наклонился, чтобы слегка поцеловать ее в щеку. Но вместо этого его губы почему-то оказались на ее губах.
На мгновение Марни замерла от неожиданности, но не оттолкнула его. Потом ее губы сделались мягкими, она потянулась к нему и крепче сжала его руку. Ее губы были теплыми и нежными, и Дилан почувствовал, как горячая волна прокатилась по всему телу.
Теперь он понял причину своего странного состояния. Ему хотелось поцеловать ее. И, судя по всему, с самого первого раза, когда он ее увидел. Это чувство поразило Дилана больше, чем сам поцелуй.