И на щеке остался след губной помады.
– Что ж, это… – начала Марни, сама толком не зная, как это назвать.
– Это было то, ради чего я просил тебя подняться ко мне.
– Я не знала. – Она вытащила из сумочки пудреницу. – Это только все усложняет.
Вернув на место лампу и телефон, Дилан нагнулся, чтобы подобрать с пола бумаги.
– Да.
Прическа и макияж не слишком пострадали, и Марни достаточно легко привела их в порядок, однако одежда не оставляла никаких надежд. Она протянула Дилану зеркальце.
– У тебя на щеке помада.
Дилан с тяжким вздохом взял зеркальце и вытер щеку, а потом пригладил волосы. Возвращая ей зеркальце, он сказал:
– Может, ты и права.
– Ты о чем?
– Нам стоит просто забыть о том, что случилось.
– Поздновато, тебе не кажется?
– Марни, ты мне нравишься, и между нами явно есть какая-то химия, но… – Он не закончил.
Да этого и не требовалось. Она и без того была согласна с ним. Но откуда это разочарование, засевшее в груди?
– Никогда не могла похвастаться успехами в химии.
Дилан слабо кивнул. Проклятье! Почему она чувствует себя какой-то профурсеткой, которой только и надо, что забрать деньги с ночного столика и уйти? И почему это чувство так беспокоит ее?
Напряжение становилось все сильнее и казалось чем-то нелепым после пережитого сексуального наслаждения. Марни думала, что утром в субботу пережила самый неловкий момент в своей жизни. Но сегодня ей удалось взять новую высоту, и по мере того, как они торопливо приводили в порядок одежду и стол, неловкость продолжала расти. Марни не знала, как выйти.
Когда на столе Дилана зазвонил телефон, она с благодарностью ухватилась за эту возможность.
– Не буду тебе мешать. – Схватив сумку, она попыталась прикрыть ею самые мятые части блузки и юбки и едва не споткнулась, торопясь к двери.
Кивнув секретарше Дилана и стараясь сохранять лицо, Марни прошла к лифту. К счастью, он оказался пустым, и она прислонилась к стене.
Какая же я дура.
Марни могла написать целый список причин, по которым этого не должно было случиться.
Но это случилось. И она снова раскаивалась в этом.
Когда Джина вошла в кафе, Марни сразу же заметила, как она изменилась. Она выглядела красивой и собранной, как всегда, но что-то в ней стало другим. Это сияние, которому она немного завидовала, Марни уже замечала у Риз и у Кэсси. Джина была влюблена и очень счастлива.
Марни до сих пор не могла привыкнуть к тому, что эту улыбку на лице Джины пробудил Картер, ну ладно.
Когда Джина заметила ее, улыбка сделалась немного неуверенной, и Марни сразу стало стыдно. Она была виновата, и уже давно, хотя даже не представляла, что ущерб окажется настолько значительным.