Потом увеличился в диаметре. Сразу до луча света от карманного фонарика, потом до мощного потока фотонов от прожектора маяка. А затем превратился в сноп света, полностью окутавшего нас. Сначала уменьшился Сергей: до размера таракана с узким туловищем в джинсиках. Сергей запрыгнул мне на майку и стал махать своими лапками перед лицом. Я пришел в ужас: – Сергей! Немедленно спрыгни! Я кому сказал! А рот не раскрывается! Хотел скинуть его щелчком пальцев, а руки сковала невидимая сила. Сергей стал на четвереньки и быстро побежал по отделившемуся от снопа света лучику, попавшему мне на плечо, вверх к проходу между прутьями, где его ждали такие же маленькие тараканы как и он сам, но только голые с кожей серого цвета и большущими глазами. Потом стал уменьшаться я. Вначале стала меньше голова. Очки упали на живот. Я сразу испугался: вдруг захочется почесать ухо, и я своей гигантской рукой оторву ее? Так, невзначай. Ручищи то воо! А головка – того! Руки сцепил замком и на всякий случай лег на живот, чтоб лишить их соблазна что – то делать. Пронесло: начали ссыхаться плечи и укоротились руки. Маечка повисла. Кончики пальцев цеплялись за внутренний шов рукавов. Потом ноги подтянулись к заду. Джинсы потеряли пристойный вид. Сложились в гармошку. Камера приобрела гигантские размеры. Малейший шорох отдавался гулом в ушах.
– Этого оставим, не пройдет зад! – на пределе слуховых возможностей донеслось до меня, – Энергия истощилась. Нельзя завершить трансформацию. Аккумуляторы садятся! Миссия окончена. Все на корабль!
– Помогите! – закричал я, не бросайте меня! Я ваш брат по разуму! Вы совершаете чудовищную ошибку! Братья! Помогите! Не бросайте меня!
Но меня не услыхали: тонкий писк таракана – человека заглушил мой гигантский зад, издав со страху неподобающий звук.
– Чего орешь придурок! Просыпайся! Не на курорте! И прекращай пердеть, совесть иметь нужно! Не один в помещении.
– Пардон! Пардон! – произнес я, это естественная реакция перепуганного организма.
– Слушай меня внимательно! Сделаем так: я сейчас буду стучать в дверь с требованием привести сюда полковника. Или чтоб меня отвели к нему. Полковнику я скажу, что осознал свою вину и готов сделать чистосердечное признание. «Признание» будет заключаться в том, что я должен завтра в пять утра прийти к той же скамейке на территории старой церкви, где у меня будет встреча со связным или курьером, я не знаю кто он, на предмет получения новой партии купюр. При этом ты обязательно должен быть рядом – так договорено. Иначе курьер не покажется. Когда мы прибудем на место, я скажу что встреча у нас на этот раз не у скамейки, а между куполами храма. Нас отведут туда. Нам это очень нужно!