– Чего опять привез, Александр Петрович? – спросил его Шапошников.
– Табачку три сутодачи, двадцать мешков картошки, десять – муки, маргарину, консервов рыбных ну и – водчонки, конечно. Тоже надо. Теперь у нас все есть, можно воевать, – довольно сказал Степанцев.
В тылах 409-го стрелкового полка четверо медиков – Богатых, Хмельнов, Гуменюк и Пиорунский – решили сходить в гости к капитану Набелю.
– Не виделись, почитай, три месяца, как в окружение попали. Давайте сходим, – предложил Иван Богатых, – может быть, кониной угостит.
Капитан ветеринарной службы Набель, или конский доктор, как он любил себя называть, гостей не ждал, но был рад увидеть знакомые лица.
– Антоныч! – обрадовался Богатых, увидев его у блиндажа, похожего на нору. – Мы слышали, что ты в полку, а никак что-то не соберемся повидаться.
– Ездил в колхозы лошадей получать, потому и не было меня, – Набель дружески поздоровался с каждым, – да и сейчас дел много. Ну, да и у вас скоро работы будет много. Заходите. Посидим.
Они забрались в тесный блиндаж, сели у маленькой железной печурки.
– Живой, значит, Антоныч? А как ты от нас тогда оторвался? – спросил Богатых Набеля.
– Это вы от нас оторвались, ушли куда-то в Тулу. А я на Щигры вышел, как и вся дивизия.
– Так мы же с полком шли, – сказал Пиорунский.
– С полком… – протянул Набель. – А я вот тогда оказался вообще один без всякого полка и ждал вас здесь целый месяц.
– А мы вышли к Косой горе, это под самой Тулой, – начал объяснять Богатых, – как раз седьмого ноября. Фронт прошли без выстрела, да и стрелять-то было уж нечем, по обойме на брата оставалось. Привыкли ходить по болотам, что долго по полу и ступать казалось твердо. Были мы все как французы в двенадцатом году. Князев перед расставанием с бойцами устроил смотр, даже что-то вроде парада, местных жителей много собралось, а мы все в рванье стоим, перевязанные.
– Да, похудели вы все – смотреть страшно, – сказал Набель.
– Это еще что, – Богатых кивнул на Гуменюка: – Иван Иваныч из пончика вообще в прошлогодний соленый огурец превратился.
– Пиорунский тоже, гляжу, стройный стал, – усмехнулся Набель, – один кадык остался.
– Ну, и как ты управляешься со своими лошадками? – спросил Богатых.
– Одно горе с ними, – ответил Набель, – кормить нечем, а есть такие одры, что ткнешь – она шатается. Болеют. Особенно потертостей много. Сбруя плохая, да и той не хватает. Вожжей – и то не найти. Послали делегацию в тыл за сеном, а они не столько сена, сколько самогонки привезли. Ковать надо давно, а нечем… Давайте лучше о мирной жизни поговорим.