Мы сидели с Галей на косых деревянных ступеньках и смотрели на разгоравшуюся оранжевую зарю.
Я расспрашивал и слушал Галю, поглядывая на ее тонкий профиль, ватник, резиновые сапоги.
Она рассказала мне о своем первом самостоятельном рейсе в качестве начальника геологоразведочной группы.
Вездеход шел через тундру. Далеко впереди, справа от машины, бежала длинная тень от крытого кузова. Обгоняя вездеход, она заползала на пологую гряду и, переваливая через нее, растворялась в темном пятне за бугром.
Галя сидела рядом с водителем-механиком Добровым.
Добров не скрывал своих мыслей: «Отдали под начальство!.. Дожил, доработался, заслужил механик, товарищ Добров!.. Теперь тебя будут учить, как ездить по тундре!.. А потом и горшки в печь будешь ставить…»
Галина Николаевна действительно объявила, что готовить обед будут все по очереди. Пришлось готовить и Доброву. Выполнял приказание он молча, ни на кого не глядя, словно ему было совестно.
Усевшись в кабине, Галя сказала механику:
— Я буду, Кузьма Андреевич, давать вам только общее направление по компасу, а как проехать по тундре, вы лучше меня знаете.
Добров тогда бросил на начальника быстрый взгляд. Шли против солнца, и приходилось щуриться.
«Вот оно как! Значит, все-таки понимают, что такое водитель-механик!»
Третьим членом группы был Ваня-радист. Для него-то, как и для Гали, этот рейс тоже был первым серьезным испытанием. В отличие от Доброва Ваня сразу же признал начальство. Пожалуй, даже отнесся к нему слишком внимательно. Невысокий, с веснушчатым лицом, с едва пробивающимся пушком на подбородке, он старался окружить Галину Николаевну заботой, предложил даже готовить вместо нее и искренне обиделся, когда Галя не захотела об этом и слышать.
Все же ей не удалось избежать его мелких услуг. Ваня открывал банки консервов, прежде чем Галя успевала об этом подумать. Ее спальный мешок оказывался развернутым раньше, чем они останавливались на привал.
Однажды Ваня прочел Галине Николаевне стихи о богине Диане. Диана, обгоняя оленей, носилась по тундре в поисках чудесных кладов, которые она видела на сотни метров под землей.
Галя спросила Ваню, видел ли он когда-нибудь статую богини Дианы. Тот признался, что нет. Потом Галя сказала Ване, что у нее был сын, который мог бы быть почти ровесником Вани. На самом деле у Галины Николаевны детей никогда не было, и уж, во всяком случае, не могло быть взрослого сына.
Эти слова произвели на Ваню огромное впечатление, тем более что были сказаны в тот день, когда рация группы выбыла из строя.
Забыв обо всем на свете, Ваня тщетно пытался наладить аппаратуру: что-то разбирал и собирал, перепаивая провода, вертел ручки…