– Это не я! Это Лися! Лися куру сперла!
И еще одно сходство с лисой было у дурочки: огненные волосы, но кожа при этом чистая, шелковая, без единой конопушки, которые обычно бывают у рыжих. Она наверняка бы стала местной красавицей, но ее украл, изнасиловал и научил воровать какой-то проезжий цыган. И сделал из нее настоящую ведьму. В школу она после этого не ходила и лет с двенадцати стала бедой и яблоком раздора для всей округи. Кроме кур Лися начала воровать мужиков, мальчиков и однажды даже соблазнила старика лет под семьдесят, который на ней и умер. Несколько раз ее ловили и били женщины, но дурочка быстро отлеживалась и снова выходила на промысел, завлекая даже самых порядочных и стойких мужиков, а у тех, кто поднимал на нее руку, начинались несчастья и болезни.
Бабушка Шабаниха все свои колдовские чары употребила, чем только не поила, и тайно, и явно – ничего не помогало!
Вот теперь эта Лися пришла к черемухе, на которой сидел Герка, и начала звать:
– Иди ко мне, мальчик. Ну, иди! Я же вкуснее черемухи. Она вон еще бурая, наешься – потом не про……ся. А я зрелая и сладкая… Хочешь, дам за щелку подержаться? Смотри, какие красивые волосики вокруг! – приподняв подол, она показывала что-то огненное и притягательное. – Спускайся ко мне… Никто же не видит! Ну?..
Герка едва уже цеплялся дрожащими руками за сучья и висел на черемухе, как зрелая груша, готовая пасть на землю. Вся кровь, как во время катапультирования, прилила к низу, и в голове звенело от пустоты. А эта хитрая ведьма продолжала манить:
– Покажи, у тебя есть же в штанишках гвоздик? Такой горячий гвоздик… Сними трусишки и покажи? Никто же не видит. И никто не узнает!
Когда он отвернулся и из последних сил вцепился в ствол черемухи, схватываясь то жаром, то холодным страхом, Лися засмеялась и сказала:
– Сейчас стрясу тебя! Не удержишься!
И начала растрясать, раскачивать дерево, а Герка с глубоким внутренним сопротивлением будто бы закричал:
– Не хочу! Оставь меня здесь! Не хочу-у-у!..
Но горло слиплось от знобящего жара, и крика не получилось. Лися раскачала черемуху так, что он сорвался и брякнулся на землю прямо к ее ногам. И тут увидел, что это вовсе не дурочка склонилась над ним – сестра-хозяйка, эта матронесса Анна Лукинична!
Она растрясла, освободила Шабанова от кошмарного сна, однако заговорила сладенько, голосом Лиси:
– Проснитесь, молодой человек! К вам очаровательная посетительница, принцесса! Вставайте!
Он не встал, хотя мгновенно среагировал на слово «принцесса», однако уже и не спал, находясь в полудреме; почувствовал теплую руку на голове и, думая, что это рука матери, оттолкнулся от твердого берега и снова поплыл бы по волнам детства, если б не услышал знакомый летучий голос: