Блиц! – мигает белая молния вспышки. Павел Маркович вздрагивает.
– Будьте осторожны! – шепотом говорю я.
– А что такое? – счастливчик, богач и здоровяк насторожился.
– Ничего особенного. Но если этот снимок отошлют в посольство Соединенных Штатов, боюсь, у вас будут неприятности…
– Почему?!
– Да потому, что вы производите впечатление голодного человека. Получается, что в Штатах вас не кормят, и только в Чехии вы отъедаетесь. В стране, которая еще вчера была коммунистической! Если фото попадет в газеты, престиж Америки пострадает. А виноватым назначат вас!
– Это провокация. – Павел Маркович резко отодвигает тарелку. – Я хорошо питаюсь в Америке. И у меня нет никаких жалоб! Просто я люблю поесть…
– Конечно, конечно, я вас понимаю… Только лучше не попадать в кадр. Все могут извратить и использовать против вас!
– Да, это они могут. Спасибо за предупреждение. Собственно, я уже наелся. Хотите докушать?
– Благодарю, я сыт.
– Как спалось, Геннадий? – поворачивается ко мне Ирина. Она улыбается и переглядывается с дочерью. Галочка удерживает на хорошеньком личике серьезное выражение, но уголки пухлых губок рвутся кверху.
– Замечательно. А вам?
– Не могу похвастать тем же. – Она лукаво улыбается и зевает, прикрывая рот ладошкой. – Днем наверстаю. После ванн хорошо спится…
Галина ноготком интимно царапает мне кисть.
– Можно, я поеду с тобой?
– Куда?
– Ну, по твоим делам…
– Нет, девочка, извини. Бизнес нельзя смешивать с отдыхом. – Я встаю и откланиваюсь.
– Золотые слова. – Сосед вытирает жирные губы несвежим платком и идет вслед за мной. Интересно, что ему надо?
– Вы девушку уже адаптировали? – спрашивает вдруг Павел Маркович на выходе из ресторана.
Я даже растерялся.
– Гм… Ну, в общем, да… Но почему вас это интересует? И вообще, что, собственно, вы имеете в виду?
– Вы ее усыновили? То есть удочерили? Извините, я изрядно подзабыл русский… Как я понял, вы с Ириной живете недавно…
– А‑а‑а, вот вы о чем… Нет, я не собирался никого удочерять. И с Ириной не живу. Это просто мои знакомые.
– Странно. Вы похожи на недавно созданную семью, – бурчит Павел Маркович.
* * *
Дороги здесь хотя и узкие, зато ровные и гладкие. Мой «мерседес» идет под сотню, встречные машины пролетают совсем рядом, со звуком пушечного ядра. Чух! Чух! По обе стороны шоссе раскинулись тщательно убранные и будто расчесанные гигантской расческой поля. Ярко светит солнце, руки в апельсиновых перчатках сжимают руль, нога привычно давит на акселератор. В синем небе медленно плывет серебристый самолетик, оставляя за собой белую ниточку инверсионного следа. «МИГ‑31»? Да нет, откуда он здесь… Руль дрогнул вправо. Чух! Я с трудом разминулся с огромной синей фурой – между бортами осталось сантиметров пятнадцать…