– Я его стал палкой в морду тыкать, а он как лягнет! Будто лошадь подковой! Я отключился и улетел…
Галина звонко рассмеялась.
– А зачем же вы его палкой-то тыкали?
– Нарочно, чтобы позлить. Они когда злые, то лучше самок топчут. У них-то по две-три жены – сама понимаешь…
Я почесал затылок. Сколько наших соотечественниц изобретательно и безжалостно гнобят своих мужей – вот, оказывается, зачем… Но сейчас не об этом речь.
– Мне как раз хороший повар нужен, – доверительно наклонился я к Вадиму. – Где этого вашего Александра можно найти?
– Да кто ж его знает… – сказал Вадим. – Он все хотел свое дело завести. Ресторан открыть, или бар. В Прагу часто ездил. Может, по этому вопросу, может – по другому. Мне казалось: женщина у него там… А потом собрался быстро и уехал… Озаботило его что-то. Хотя вообще, мужик – кремень! Волевой, серьезный, сильный, уши сплюснутые, знаете, как у борцов… И со страусами общий язык находил, и любую работу на совесть делал.
– Ну, а человек он какой? Раз пропал неожиданно – небось, угрюмый да нелюдимый?
– Да нет. Нормальный мужик. Сдержанный, правда… Но застолья любил. Не так, чтоб сесть одному и напиться, а именно в компании: поговорить за жизнь, посмаковать выпивку и закуску. Любил тех, кто толк в еде-питье понимает. Жаль, что уехал…
Мне тоже было жаль. Но и без Александра застолье удалось на славу. Двухкилограммовый омлет мы, конечно, не одолели, но обманчиво-безалкогольной сливовицы выпили полтора литра. Правда, у Вадима оставалось еще три тысячи девятьсот девяносто восемь с половиной, но пора и честь знать. Тем более, что вся необходимая информация уже получена.
– Ну что, дорогие гости, – обратился я к Галочке и поднял завершающую рюмку. – У кого совести нет, те еще сидят, едят, пьют и требуют развлечений. А те, у кого совесть есть, желают хозяевам здоровья, говорят им «спасибо» и уезжают восвояси…
Девушка поспешно вскочила. Неопытная еще, шуток не понимает.
Денег за ужин Вадим не взял.
– Обижаешь, земеля! За кои веки посидели по-русски, душой расслабились. Заезжай еще при случае!
Мы долго обнимались, я жал крепкие, натруженные руки хозяев, выслушивал клятвы в вечной дружбе и, что душой кривить, сам клялся. Наконец имеющие совесть гости покинули страусиную ферму. На этот раз я посадил за руль Галину, сам расположился рядом и, опустив стекло, старательно дышал на проплывающие мимо кустарники. С одной стороны, вентилировал легкие, а с другой, пытался внести вклад в процветание хозяйства. Если здесь водятся комары, филлоксера, колорадский жук и другие вредители, то в зоне алкогольного выхлопа они наверняка передохнут!