Бушует шторм и море злобно воет,
Бурун шершавый плещет за кормой.
Навстречу мчится с бомбами «на полный»
Морских охотников дивизион.
Тихоокеанцы день и ночь начеку. Но сегодня все-таки главный рубеж пролег не здесь. Судьба страны решается на земле Подмосковья, у стен Ленинграда. Рапорт за рапортом пишет Грязнов, прося командование о переводе его в Действующую армию.
Его земляки-магнитогорцы успешно освоили выплавку броневой стали. С огромной радостью прочитал Алексей в газетах Указ о награждении магнитогорцев. Среди отличившихся и его сменщик Александр Поздняков. Взволнованный написал открытку друзьям. «Привет вам, орденоносцы!» А что он сам сделал для того, чтобы приблизить победу?
Наконец, ходатайство удовлетворено. Он — комиссар батальона в частях, которым вверена судьба героического города на Неве. Стойко держатся ленинградцы. Неимоверные усилия прилагают бойцы, чтобы прорвать блокаду.
Узнал из газет, что в Магнитогорске пущена новая мощная доменная печь. Знает: это не меньше, чем выигранное сражение. Теперь и он может отчитаться перед магнитогорцами: в боях не дрогнул.
Как клятва, звучит его письмо, отправленное жене 7 января 1943 года:
«Я рад, что не впустую живу в такой опасный для страны период, что придется отчаянно драться.
Ты знаешь, Клавдия, я никогда не держался тихой заводи, всегда находился на стремнине. Так было в нелегкие годы восстановления Белорецкого завода, когда меня избрали секретарем парткома, так было в Магнитке у мартеновской печи, так было на морском флоте. Выходит, к боям я готовился всю жизнь. И вот пришел час испытаний… За дело важное, народное каплю за каплей отдам свою кровь».
Перед батальоном поставлена задача: овладеть противоположным берегом Невы в районе 8-й ГЭС, занятой немцами. Вся местность простреливается, лес повален снарядами, трудно сгруппироваться для решительного штурма. Многие полегли под шквальным огнем на льду реки. Комиссар первым выскочил к берегу, крикнул: «За мной!» Бойцы с винтовками наперевес — вслед за ним.
Только укрылись под берегом — новый приказ: занять траншеи, что ведут к ГЭС. Над головой — крутизна. Одной рукой уцепился за куст, другую поднял вверх: «Батальон, вперед!» Первым перелез через проволочное заграждение. Вот и траншея. Но откуда-то — автоматные очереди. Присмотрелся, выстрелил два раза из карабина, — и немецкий автоматчик замолк. Путь по траншее открыт.
В том бою Грязнов был ранен. Потерял сознание…
В госпитале врач сказал:
— Вы счастливый. Чуть бы левее прошла пуля — задела бы сердце.
Было обидно, что увезли из батальона. Нашел он свое место в боевом строю. По-настоящему сроднился с солдатами. Они уважали его. Даже усы отращивали по-грязновски. Он учил их любить Родину, Советскую власть. Жалко, погибли многие…