Армия Корболо Дома быстро оправилась, перестроилась с такой точностью, с какой только смогла, и обратила хундрилов в бегство после четырёх часов яростного боя. Одной цели, тем не менее, кхундрилы добились: семаки, кан’эльды и остатки титтанцев были разгромлены.
— Половина ответа, — пробормотал в этот момент Колтейн, и в его голосе звучало глубокое потрясение.
Южные силы сломили трегинов и бхилардов на час позже и бросились преследовать бегущих врагов.
Когда до заката оставался всего час, одинокий вождь кхундрилов подъехал к ним лёгким галопом. Когда он приблизился, Дукер опознал в нём утреннего визитёра. Он побывал в бою и был залит кровью, по меньшей мере, наполовину — собственной, однако же в седле держался прямо.
Он натянул поводья в десяти шагах от Колтейна. Кулак заговорил:
— Похоже, у вас есть ответ.
— Есть, Чернокрыл.
— Кхундрилы.
По грубому лицу воина пробежало удивление.
— Ты оказываешь нам честь, но нет. Мы хотели сломить того, кого зовут Корболо Домом, но не смогли. Ответ не «кхундрилы».
— Так вы чествуете Корболо Дома?
Вождь при этих словах сплюнул и потрясённо заворчал:
— Нижние духи! Не может быть, что ты такой глупец! Ответ этого дня… — Вождь выхватил свой тальвар из кожаных ножен. Оказалось, что лезвие сломано в десяти дюймах от рукояти. Кхундрил поднял клинок над головой и заревел: — Виканцы! Виканцы! Виканцы!
Эта тропа опасна,
врата, к коим ведёт она,
подобна трупу,
над которым десять тысяч
кошмаров препираются
в бесплодной распре.
Трут Сэн’ал’Бхок’арал. Тропа
Над ними вились чайки — первые за долгое время. На горизонте впереди, прямо по курсу на юго-юго-восток, появилось неровное пятно, которое быстро росло в надвигающихся сумерках.
На небе не было ни облачка, а ветер дул крепкий и ровный.
Салк Элан подошёл к Каламу, который стоял на баке. Оба кутались в плащи, чтобы укрыться от ритмично вздымающихся от носа «Затычки» брызг. Для моряков на палубе эта картина — две чёрные фигуры на носу, словно пара Великих во́ронов, — выглядела дурным предзнаменованием.
Не знавший этого Калам продолжал смотреть на приближавшийся остров.
— К полуночи, — с громким вздохом сообщил Салк Элан. — Древняя колыбель Малазанской империи.
Убийца фыркнул.
— Древняя? Да сколько же, по-твоему, лет Империи? Худов дух!
— Ладно, признаю, с романтикой вышел перебор. Я просто пытался войти в настроение…
— Зачем? — буркнул Калам.
Элан пожал плечами.
— Без особых на то причин, если не считать общего тревожного ощущения ожидания и даже нетерпения.
— О чём тревожиться?
— Ты мне скажи, друг мой.