Калам нахмурился, снова посмотрел на руки, захотел оторвать их от планширя…
И не смог.
Он попытался отступить от борта, но мускулы отказались подчиняться. Под одеждой выступил пот, заблестел капельками на тыльной стороне ладоней.
Рядом зазвучал тихий голос:
— Такая ирония судьбы, друг мой. Видишь ли, тебя предал твой собственный разум. Могучий, грозный разум Калама Мехара. — Салк Элан облокотился о планширь рядом, разглядывая город. — Я так долго тобой восхищался. Ты ведь настоящая легенда: лучший убийца, какого только имели Когти — и потеряли. Ах, такая потеря для большинства мучительна. Если бы ты захотел, Калам, мог бы сейчас командовать всей организацией — да, конечно, Шик бы возражал, и я не буду спорить, в некоторых отношениях он тебя заметно превосходит. Он бы меня убил в первый же день, не важно, насколько был бы не уверен в том, какую степень опасности я представляю. — Салк Элан помолчал и добавил: — Но всё равно нож на нож — ты лучше его, друг мой. И опять ирония, Калам. Я прибыл в Семь Городов не для того, чтобы найти тебя — да мы и вовсе не знали о твоём присутствии. Пока я не встретился с одной дамой из Красных Клинков, если быть точным. Она за тобой следила от самого Эрлитана, ещё до того, как ты передал Книгу Ша’ик… Кстати, ты знал, что привёл Красных Клинков прямо к этой старой ведьме? Знал, что они смогли её убить? Эта дама была бы сейчас со мной, если бы не пренеприятнейшее происшествие в Арэне. Но я предпочитаю работать один. Салк Элан — признаюсь, я горжусь этим именем. Но здесь и сейчас тщеславие требует, чтобы ты узнал моё настоящее имя — Жемчуг. — Он помолчал, огляделся и вздохнул. — Ты меня напугал лишь однажды, когда намекнул, что Быстрый Бен прячется в твоём багаже. Я чуть не запаниковал тогда, пока не понял, что, если бы это было правдой, я был бы уже мёртвым — он бы меня вынюхал и скормил акулам. Тебе не следовало уходить из Когтей, Калам. Мы не слишком хорошо воспринимаем отказы. Императрица хочет тебя видеть, знаешь ли, даже поговорить с тобой. Прежде чем заживо освежевать, я полагаю. Увы, всё ведь не так просто, верно? И вот мы достигли финала… — Боковым зрением Калам увидел, что он обнажил кинжал. — Есть у Когтей нерушимые законы, как ты понимаешь. Один из них ты наверняка ещё не забыл… — Клинок вошёл в бок Каламу с глухой, далёкой болью. Жемчуг выдернул кинжал. — Нет, не смертельно, просто много крови. Чтобы тебя ослабить, если можно так сказать. Малаз сегодня удивительно тих, тебе не кажется? И закономерно — что-то носится в воздухе, все карманники, грабители и воры это почувствовали и решили залечь на дно. Три Пятерни ждут тебя, Калам… мы, Когти, сами разбираемся со своими членами. — Жемчуг подхватил убийцу под руки. — Ты очнёшься, когда коснёшься воды, друг мой. Не спорю, плыть будет нелегко, особенно если учесть твои доспехи. И от крови одна морока — эта бухта печально известна акулами. Но я в тебя верю, Калам. Знаю, что ты доберёшься до берега. По крайней мере, туда. А потом — что ж… — Убийца почувствовал, как его переваливают через борт. Он уставился на чёрную воду внизу. — Очень, очень жаль капитана и его команду. Но ты ведь понимаешь, у меня нет выбора. Прощай, Калам Мехар.