— Других входов нет?
Он покачал головой.
— Не осталось. Да и в любом случае, она всегда может сбежать на Путь.
Минала хмыкнула и слезла с седла.
— Думаешь, она за нами следила?
— Магически? Возможно. А ты хочешь понять, знает она о тебе или нет. — Калам поразмыслил и вручил ей свой арбалет. — Давай сделаем вид, что не знает. Держись позади — я проведу внутрь жеребца.
Минала кивнула и взвела оружие. Калам глянул на неё.
— Как ты вообще сюда попала?
— На имперском транспорте, который вышел в море на следующий день после «Затычки». Такому коню оказалось самое место среди Пормквалевых производителей. Нас тоже захватил этот проклятый шторм, но особых проблем не было, пока не настала пора высаживаться в бухте. Больше я так плавать не хочу. Никогда.
Убийца поражённо распахнул глаза.
— Худов дух, женщина! — Он отвёл взгляд, затем снова посмотрел на неё. — Почему?
Она оскалилась.
— Ну неужели ты настолько тупой, Калам? И как бы там ни было, я что, ошиблась?
Были стены, которые убийца никогда и не надеялся пробить. То, как быстро они рассыпались, лишило его присутствия духа.
— Ну, ладно, — сказал наконец Калам, — только учти, я особой нежностью не отличаюсь.
Она картинно вскинула брови.
— Надо же! А я-то поверила.
Калам снова обернулся к двери. Он был вооружён лишь ножом и потерял слишком много крови. Не в самой лучшей форме, чтобы убивать Императрицу, но уж придётся использовать что есть… Не сказав Минале больше ни слова, он скользнул вперёд и собрал поводья коня. Копыта жеребца звонко цокали по камню, когда они приближались к двустворчатой двери.
Убийца прижал ладонь к дереву. Тёмные доски были покрыты конденсатом. За ними кипит чародейство. Могучее чародейство. Он отступил на шаг, посмотрел в глаза Минале, которая стояла в десяти шагах позади, затем медленно покачал головой.
Она пожала плечами, поднимая в руках арбалет.
Калам снова повернулся к двери и взялся за кольцо на левой створке. Оно бесшумно подалось.
Калам толчком открыл дверь.
Наружу потекла чернильная тьма — и ледяной холод.
— Входи, Калам Мехар, — проговорил женский голос.
Выбора у него не оставалось. Для этого он и пришёл, хотя конечную расстановку выбрал бы, разумеется, другую. Калам шагнул в темноту, ведя за собой жеребца.
— Довольно. В отличие от Шика и его Когтей, я не недооцениваю тебя.
Калам ничего не видел, а голос шёл, казалось, со всех сторон одновременно. Дверь за спиной — чуть-чуть приоткрытая — слегка рассеивала мрак, но света хватало едва ли на пару шагов, прежде чем чернота поглощала его.
— Ты пришёл, чтобы убить меня, «мостожог», — холодным, сухим голосом сказала Ласиин. — Почему?