.
Калам долгое время молчал. Единственными звуками в зале оставались его дыхание и мерный стук, с которым его кровь капала на камни пола. Затем убийца сказал:
— Остались и более старые преступления… — Убийца нахмурился. Единственные звуки…
— Убийство Келланведа и Танцора? Да, я положила конец их власти в Малазанской империи. Узурпировала трон. Жестокое предательство, воистину. Но Империя — больше, чем любой из смертных…
— Включая тебя.
— Включая меня. Империя удовлетворяет собственные нужды, выставляет требования во имя долга — и ты это, как солдат, наверняка хорошо понимаешь. Я очень хорошо знала этих двоих, Калам, — ты о себе такого сказать не можешь. Я действовала по необходимости — неизбежной — нехотя, преодолевая боль. С тех пор я совершила несколько прискорбных ошибок — и должна жить, приняв их последствия…
— Дассем Ультор…
— Соперник. Амбициозный человек, посвящённый Худа. Я не могла допустить гражданской войны, поэтому нанесла удар первой. Гражданской войны я избежала и поэтому не жалею о сделанном.
— Похоже, — сухо проворчал убийца, — ты к разговору подготовилась.
Ещё как подготовилась!
Через некоторое время она продолжила:
— Если бы Дассем Ультор сидел сейчас здесь вместо меня, скажи, Калам, думаешь, он подпустил бы тебя так близко? Думаешь, он попытался бы тебя переубедить? — Ещё несколько вздохов она молчала, затем добавила: — Вижу, что все усилия замаскировать голос пошли прахом, потому что ты смотришь прямо на меня. Три, может быть, четыре шага, Калам, и ты сможешь оборвать правление императрицы Ласиин. Что выберешь?
Ухмыляясь, Калам перехватил нож поудобнее. Ладно, подыграю.
— Семь Городов…
— Получат по заслугам, — рявкнула Ласиин.
Убийца невольно удивился гневу, который прозвучал в этом голосе. Кто бы мог подумать? Эх, Императрица, не понадобились тебе твои иллюзии в конечном итоге. Итак — охота закончена. Он вложил клинок в ножны.
И удовлетворённо улыбнулся, когда она ахнула.
— Императрица, — пророкотал Калам.
— Я… признаюсь, я в некотором замешательстве…
Вот уж не думал, что придётся разыгрывать один из твоих излюбленных фортелей, Ласиин…
— Ты могла бы умолять о пощаде. Могла бы приводить бесконечные причины, оправдания. Однако ты говорила не своим голосом, но голосом Империи. — Он отвернулся. — Твоё убежище в безопасности. Не смею более злоупотреблять твоим… вниманием.
— Постой!
Он замер, вскинул брови, распознав в голосе внезапную неуверенность.
— Императрица?
— Когти. Я ничего не могу поделать — не сумею отозвать их.
— Я знаю. Они всегда сами разбираются со своими людьми.