Возница поскрёб поросший рыжей бородой подбородок.
— Я бы сказал, ты недалёк от истины. — Он отложил меч и обернулся. — Я думаю, всё в порядке, капрал, — к тому же, может, мы у него бинты выменяем или ещё что.
Старший из двух пассажиров выпрыгнул из повозки и подошёл к Маппо.
Трелль сказал:
— У вас там раненые солдаты? Я — неплохой лекарь.
Улыбка капрала была напряжённой, вымученной.
— Не думаю, что ты захочешь тратить время. Нет у нас раненых людей — только две собаки.
— Собаки?
— Ага. Мы их на месте Гибели нашли. Похоже, Худ не захотел их забрать… сейчас, по крайней мере. Я лично не понимаю, почему они до сих пор живы — дырок в них тьма, и порублены… — Он покачал головой.
Возница спустился с козел и теперь шёл по дороге, рассматривая каждый труп, прежде чем двинуться дальше. Маппо указал на него рукой.
— Вы кого-то ищете.
Капрал кивнул:
— Да, но тела уже сильно разложились, трудно сказать наверняка. Но Ураган говорит, что узнает, если, конечно, он здесь.
Маппо отвёл взгляд от капрала и взглянул на Арэнский тракт.
— И как далеко это всё тянется?
— До самого города, трелль. Десять тысяч солдат по круглому счёту.
— И вы…
— Каждого осмотрели. — Капрал прищурился. — Ну, Урагану уже всего несколько осталось. Знаешь, даже если бы мы не искали конкретного человека… по крайней мере… — Он пожал плечами.
Маппо отвёл глаза, его лицо напряглось.
— Твой друг упомянул какую-то «Гибель». Что это за место?
— Там, где полегли Колтейн и Седьмая армия. Только собаки выжили. Колтейн провёл тридцать тысяч беженцев из Хиссара в Арэн. Невозможно это было, но он справился. Он спас этих неблагодарных ублюдков, а в награду получил бойню в пяти сотнях шагов от ворот города. Никто им не помог, трелль. — Капрал посмотрел в глаза Маппо. — Можешь такое вообразить?
— Боюсь, я ничего не знаю об этих событиях.
— Я так и понял. Худ знает, где ты в последнее время прятался.
Маппо кивнул. Через некоторое время он вздохнул.
— Я посмотрю на ваших собак, если хотите.
— Давай. Но мы особо не надеемся. Просто парень взял и привязался к ним, если понимаешь, о чём я.
Трелль подошёл к повозке и забрался наверх.
Он увидел юношу, который сгорбился над бесформенной грудой красной, иссечённой плоти и костей, слабыми движениями отгоняя от неё мух.
— Худова милость, — прошептал Маппо, разглядывая то, что было когда-то псом. — А другая где?
Юноша откинул в сторону кусок ткани, под которым оказалась маленькая комнатная собачка. Все четыре лапы ей намеренно сломали. Из переломов сочился гной, и звёрек трясся в лихорадке.
— Малыша, — проговорил молодой солдат, — оставили лежать на этом, большом. — В его голосе звучали боль и непонимание.