Только осень — золотым и алым —
Вышьет строчку на поникшем стяге…
А роман — не только на бумаге.
Дело лишь за рыцарем. За малым.
Дочитав, Авдей вопросительно воззрился на меня.
— Ну, что я могу сказать, — пожала плечами я. — Стихи ты, во всяком случае, писать не разучился… Правда, чью могилу ты имел в виду, я не поняла. А, ясно, это метафорическое восприятие ткани пространства и времени, отягощенное несовершенством человеческой тварности…
— Боже, Вика, что за гадость ты говоришь…
— Ничего не гадость, сейчас так все критики пишут.
— И это все?! Все, что ты хотела мне сказать?!
— Нет, не все. Покажи-ка мне бумажку, на которой стихи написаны… Блин, так я и знала! Это же счет за квартиру, я его неделю ищу, а ты подхватил! Что, в доме бумаги больше нет?!
Мой любимый писатель позеленел лицом, и я поняла, что перегнула палку в его воспитании.
— Авдей, ну не хмурься… Ну, сладенький…
— Я тебе не сладенький! Бумажки пожалела! В-ведьма!
Ого. Кажется, на одно приключение мой супруг точно нарвался. Сейчас вниманию публики будет представлена небольшая семейная сцена. Занимайте места в партере!
— Ах, значит, я ведьма, — приглушенно начала я. — Ах, значит, я тебе творить не даю… Может, я и сама тебе уже разонравилас-с-сь?!
Для пущего эффекта последнюю фразу я произнесла в модулированном тоне, так что эхо перепуганным зайцем заскакало по комнате. При этом я еще и поглядела на супруга истинным зрением(глаза мои превращаются в фиолетовые фонарики) и взмыла к потолку в изящном антраша. И зависла. Под потолком. Оттуда, с потолка мне было хорошо видно, как нездоровая бледность вползла на физиономию супруга. Все-таки откровенная демонстрация моих способностей производит на него удручающее впечатление. Даже, можно сказать, пугающее. Тем более что он этой самой демонстрации, почитай, несколько лет не наблюдал и попривык к тому, что в нормальной жизни у меня и глаза не похожи на маячные огни, и клыки изо рта не лезут. Ну, дорогой, я тебя за язык не тянула, сам ныл, что остроты ощущений тебе не хватает… Будет тебе острота.
Тут главное — не переборщить.
Эффектно вися под потолком, я полуприкрыла глаза и представила себе образ, в который хочу превратиться. Ненадолго. По моему телу прошла волной легкая щекотка, я открыла глаза и с удовольствием посмотрела на свои трансформировавшиеся конечности.
А потом посмотрела на супруга. Он вскочил, замахал на меня руками и заорал:
— Вика, прекрати немедленно это безобразие!
Со стороны смотреть — это та еще была сценка. Мужик в спортивном костюме грозно кричит на сиренево-серебристого чешуйчатого дракона, который раза в три этого самого мужика превосходит по параметрам. Я аккуратно вздохнула — когда становишься драконом, не стоит забывать о том, что твое дыхание становится огненным в прямом смысле слова. Похоже, мои манипуляции должного эффекта не возымели. Скорее, наоборот.