Немцы боялись занимать хутор и лишь пробирались иногда к колодцу за водой. Наши снайперы открывали огонь, и фашисты прямо у колодца, не успев набрать воды, падали, сраженные пулями.
Коломиец внимательно рассматривает хутор в бинокль и недовольно морщится:
— Забрались, проклятые, а теперь их никак не выбьешь.
— Сил маловато, выбивать нечем, — оправдываюсь я.
— Знаю, что мало, да где же больше взять? Надо так сделать, чтобы краснофлотец справлялся за целое отделение, а на это они способны. Я видел, как наши матросы ходят в атаку.
— Смотри, вон ползет кто-то к хутору... — Не успел это сказать генерал, как раздался выстрел. Ползущий неуклюже поднялся и тотчас рухнул на землю.
— Водички захотел! Напоили голубчика. Молодец снайпер! — оживился Коломиец.
Рассмотрев внимательно местность, возвращаемся на КП и на карте продолжаем обдумывать задачу, как очистить хутор от немцев. Решаем с прибытием пополнения попытаться охватить хутор с севера и юга, уничтожить огневые точки на восточной окраине и выйти к соседним высотам.
Но этот план нам не удается осуществить.
На рассвете 12 ноября противник повел наступление по всему северному фронту Севастопольского оборонительного района. Снова загрохотали орудия и минометы. Начали выбивать свою дробь пулеметы и автоматы.
Капитан Гегешидзе звонит мне:
— Товарищ комбриг! Противник обстреливает нас минами и снарядами, по флангам сильно бьет из пулеметов.
— А как соседи, — спрашиваю, — вы их видите?
— Слева у Мальцева тоже сильная стрельба, но движения [98] не видно. Справа ничего не вижу, все заволокло дымом.
— Держитесь, Гегешидзе!
Другого я ничего не могу сказать. Но комбат и сам понимает сложившуюся обстановку. Он знает, что за ним частей нет и если противник прорвет фронт, то потом беспрепятственно выйдет к шоссейной дороге и отрежет весь наш сектор от города.
Начальник артиллерии полковник Кольницкий не отходит от телефонов. Он разговаривает попеременно то с командиром артдивизиона Ивановым, то с командиром минометного дивизиона Волошановичем. И тот и другой ведут ответный огонь по огневым точкам немцев.
— Смотрите за расходом, Волошанович, не допускайте снижения боеприпасов меньше одного боекомплекта, — наказывает Кольницкий, потом переходит к другому телефону и требует от полковника Будякова вовремя подавать боеприпасы из тыла.
В землянке слышатся резкие пронзительные гудки. Все уже знают, какой это телефон. Матрос-связист поднимает указательный палец и шикает:
— Тшш! — Потом только почтительно берет трубку, дует в нее, откашливается и говорит: — «Саратов» вас слушает...