Этого на машину не погрузишь, с собой не увезешь.
Мария Павловна не могла оставить дом без себя, без Чехова.
- Судьба дома - моя судьба.
С ней нельзя было не согласиться.
И помощницы Марии Павловны думали так же. Остались С ней Елена Филипповна Янова, Пелагея Павловна Диева, десятиклассница Ксюша Жукова; остались люди, которые окружали вниманием дом, всегда помогали содержать его в нужном порядке, - жители ялтинской окраины Аутки.
Война где-то шла стороной, а здесь, в доме, готовились к необычной жизни. Запасались дровами, углем, продуктами.
Каждый день, как и всегда, тщательно убирались комнаты, смахивалась пыль. Все вещи стояли на своих местах, как и при жизни Антона Павловича. Ничего не убавилось и не прибавилось, разве что после ухода наших появился небольшой портретик немецкого писателя Г. Гауптмана - на всякий случай.
Немцы не любили окраин, в Аутке появились только проходящие войска, но они даже на бивак не остановились, кое-где похватали бродячих кур, постреляли собак и ушли.
Тишина стояла мертвая. Уходили осенние дни, и ни одна чужая душа не тревожила покой дома.
Мария Павловна и Янова вернулись к своим мирным делам, продолжали готовить к изданию письма Антона Павловича.
Но постепенно немцы стали проникать и на окраины: нет-нет да и появится на улице нежданный гость. Но пока в дом никто не заглядывал.
Выпал тяжелый безветренный холодный день. Мария Павловна слегка захворала, и Пелагея Павловна уложила ее в постель.
Часов в двенадцать дня Пелагея Павловна отпрянула от окна.
- Немцы!
- Где?
- У калитки остановилась машина!
- Платок, Поленька!
- Да вы не поднимайтесь.
- Нет,!. Полина, встречу я их сама. - Мария Павловна посмотрела в окно. Она увидела у калитки серую машину, похожую на гроб, поставленный на колеса; рядом стоял пожилой немец в дождевике, внимательно смотрел на дом и сад. Он шагнул вперед. За ним еще несколько военных, видать подчиненных, они держались позади пожилого немца.
Мария Павловна вышла навстречу - собранная, внешне спокойная.
- Я вас, господа, слушаю, - сказала она по-немецки.
Пожилой поклонился, его помощник забежал вперед:
- Представляю, мадам: майор Бааке. Мы будем здесь жить!
- Это частное владение, господа. Немецкие законы охраняют собственность.
Майор улыбнулся натянуто и решительно нажал на калитку.
Мария Павловна поняла: их не остановить, но сделала еще одну попытку:
- Комнаты не отапливаются и для жилья непригодны.
- Я жду приглашения, мадам, - возразил Бааке.
- Прошу!
Вошли в гостиную.
- О! - удивился майор. Среди многочисленных фотографий он заметил портрет Гауптмана. - Зер гут, мадам!