Через час после посещения штадива Сергей, миновав переправу, подходил к своему одиноко стоявшему домику. Теперь он знал, что до начала наступления остались считанные часы. Скоро поставят задачу младшим офицерам и солдатам. Сергей взглянул на часы, ему казалось, что стрелки движутся очень медленно, волнение растягивает время.
Самсонов, вернувшийся раньше, встретил Сергея около дома.
— Обошлось, Сергей Михайлович, да, да, обошлось, можешь не отвечать. Вижу по лицу. Ну и добро! Знаешь, друг, война одну имеет хорошую сторону: ошибки быстро смываются… кровью. Всё будет хорошо, я уверен.
— Спасибо, Илья Ильич, за хорошее слово в этот момент… Одним словом — спасибо! — Сергей прижал ладонь к сердцу.
— Вот-вот начнётся… большое дело, — сказал Самсонов.
— А мы где будем?
— Пока в резерве. Но быть по команде — „товьсь!“. Тут у немцев знаешь какая оборона, полоса за полосой, говорят, аж до Берлина. Да и сам населённый пункт — Берлин — ого! Возьми его! Так что могут временно использовать как штурмовую группу.
— Понятно.
— Вот дошли сюда. Последние рубежи берём, а последнее всегда самое тяжёлое. Это точно!
И Самсонов вдруг улыбнулся неопределённо и загадочно, словно бы каким-то мыслям, которые и удивили и растрогали его.
В улыбке этой Сергею почудились гордость Самсонова за то, что „дошли“, и от того, что надо брать эти „последние рубежи“, на которых ещё прольётся немало крови, и естественная тревога перед наступлением, и естественное желание уцелеть и увидеть сияющее солнце полной победы.
Думал ли так Самсонов? Или же это были мысли самого Сергея и поэтому он именно так прочёл улыбку Самсонова?
Кто знает?!
Сергей ответил Самсонову глубоким, со стеснённым сердцем, многозначительным вздохом.
— Ладно, Серёга, вздыхать нам или ещё рано, или уже поздно! Иди к своим солдатам. Там Окунев уже зачитывает „Обращение Военного Совета“. Скоро грянет гром!
В траншее, где находился взвод, Сергей действительно увидел майора Окунева. Подсвечивая бумагу карманным фонарём, майор читал „Обращение“ группе солдат. В других траншеях это делали сейчас многие офицеры и политработники полков и дивизии. В „Обращении“ говорилось:
„Боевые друзья!.. Пришло время нанести врагу последний удар и навсегда избавить нашу Родину от угрозы войны со стороны немецких разбойников.
Пришло время вызволить из ярма фашистской неволи ещё томящихся у немцев наших отцов и матерей, братьев и сестёр, жён и детей наших.
Пришло время подвести итог страшным злодеяниям, совершённым гитлеровскими людоедами на нашей земле, и покарать преступников. Пришло время добить врага и победно закончить войну!..“