Открытый счет (Медников) - страница 116
В ту же минуту остальные разведчики выскочили на площадку, установили трофейный пулемёт, и Сергей, Петушков и Габбидулин начали приводить в чувство упавших немцев.
Сергей уже совершенно не волновался. Он даже удивился тому спокойствию, с каким обыскал пленных. Тут Петушков сказал ему, что черноволосый уже не „язык“, потому что умер. „Да, умер“, — ответил про себя Сергей, взглянув на костлявое лицо, с которого отхлынула кровь, и начал энергично тормошить второго немца, страшась того, что и этот рыжий солдат не придёт в сознание.
Но этого не случилось, и, к счастью, рыжий солдат встал. Сергей тут же обрадованно приказал ему не кричать и повёл пленного на чердак. Вскоре туда забрались и разведчики с трофейным пулемётом. Здесь Сергей их опять оставил временно охранять лестницу на чердак, а сам с „языком“ вылез на крышу.
Уже наступали сумерки, однако ещё были хорошо видны и крыши и белые стены, на которых большими чёрными буквами были намалёваны лозунги Геббельса: „Берлин был и остаётся немецким“, „Новые силы подходят“, „Мы сражаемся под командованием фюрера“.
Как всегда, в темноте стрельба немного затихла, зато становился явственнее сухой треск пожаров, грохот рушившихся стен со всеми этими лозунгами Геббельса, гудение и даже стон пламени.
Как и предполагал Сергей, разведчики возвращались тем же путём. Сергей торопил солдат, волнуясь даже больше, чем тогда, когда они приближались к домику с чёрной трубой. Ему всё казалось, что с „языком“ что-нибудь случится. Вдруг умрёт, не дай бог? Или онемеет от страха.
Ещё не доведя пленного до штаба, Сергей уже чувствовал первые симптомы тщеславия. Оно выражалось в беспокойстве, что „язык“ окажется не таким уж ценным, как хотелось бы.
При этом Сергей на обратном пути ни разу не взглянул в лицо немцу. Что-то его удерживало — брезгливость? Нет, скорее, отсутствие интереса. Теперь, когда пленный лишь некая абстракция „языка“ вообще, какая разница, как он выглядит?
Позже Сергей узнал, что „языки“ всегда запоминают тех, кто их пленил, разведчики же не помнят в лицо пленных — это его удивило.
Солдатам понадобилось минут двадцать, чтобы пробраться через простреливаемую пулемётным огнём улицу на КП командира роты. Без потерь, не имея даже раненых, группа Сергея Свиридова благополучно вернулась „домой“.
…Самсонов решил отправить пленного в штаб дивизии.
— Комдив им интересуется, — он кивнул на „языка“. — Доведи его сам.
Самсонов послал в штаб Сергея, хотя мог послать любого сержанта. Добросердечие часто складывается из всякой душевной малости. Ну, что особенного сделал капитан Самсонов, а у Сергея уже защемило в груди от признательности за его желание свести сына с отцом в такой выигрышный час, когда сын конвоирует добытого им „языка“.