Затем, минуя маленькие озерца, разведчики проникли на улицы Шведта с их небольшими особняками, сложенными, как и почти все старинные дома в Германии, из тёмно-красного кирпича.
Тихие улицы вели к центру города и его торговому центру. Там на площади возвышалось видное издали конусообразное, с острым шпилем здание ратуши. Как и все малые города Померании, Шведт как бы каменными кругами разрастался от базара, как от эпицентра жизненных интересов населения.
— Смотрите, Александр Петрович, сколько в Шведте пивнушек, — сказал Вендель, когда они шли по улице к ратуше. — Уйма!
— А промышленности никакой. Церкви и пивные.
— Мы, немцы, обожаем пиво. Немецкая пивная — это ведь больше чем, как это по-русски, „забегаловка“. Это и клуб, и маленький театр, и микропарламент. Споры, новости, вырабатывается общественное мнение.
— А мюнхенскую пивную помните, где выступал Гитлер? Надо бы после войны это здание сжечь, а пепел развеять.
— Да, верно, а всё же мы, немцы, любим пиво…
…От окраины до центра ходьбы не больше пятнадцати минут. Чем ближе к центру, тем больше разрушенных домов. От бомбёжки и взорванных нацистами. Они выполняли директиву о выжженной земле.
Вендель подсчитал — разрушенным оказывался чуть ли не каждый третий дом. Город поредел, словно бы его проборонили взрывами.
— Работа эсэсовцев! — снова с ненавистью пробормотал Вендель.
Группа „Бывалый“ шла в город, чтобы разведать инженерные сооружения противника, систему зенитной обороны. Дивизия Свиридова стояла как раз напротив этого города. С фронта ли, с флангов, а именно ей придётся брать Шведт. Так думал Зубов.
Вендель не стал отговаривать Зубова идти в город, хотя и не преуменьшал опасности: документов у них не было, как, впрочем, и у многих немцев, потерявших бумаги в кутерьме принудительной эвакуации. Провалиться можно было при встрече с патрулями, при облаве, задав нелепый вопрос случайному прохожему.
И всё же Зубов надеялся на осведомлённость Венделя, а Вендель на то, что его никто не опознает из старых знакомых или нацистов, оба же они надеялись на то, что им повезёт.
— Обойдём город и тут же будем пробираться в лес, — сказал Зубов, думая этим приободрить Венделя. — Час, полтора, не больше.
— Как выйдет. Часа может хватить… на то, чтобы стать похожими на этих! — Вендель показал на виселицы, там болтались два трупа с досками на груди. Зубов прочёл: „За бегство от врага“.
— Сволочи! — выругался он.
Рядом с трупами, у скверика расположилась зенитная батарея. Около орудий сновали солдаты. Иногда исподлобья поглядывали на виселицы, как на свою Голгофу: их ожидала или перекладина, или смерть от русских снарядов.