В год потрясений, в сорок третий —
Суровый год геройства и побед.
Блокады прорванной еще дымится след.
Еще свежи под ледяною пленкой
Фугасных бомб зловещие воронки.
Они, как раны в снежной белизне,
На Выборгской зияют стороне.
Сидим и друг на друга смотрим мы.
Ищу следов мучительной зимы.
Я вижу их. Но все ж, крепка порода
В закале страшного сорок второго года!
След на руках. Вот так, до синевы
Они у нас надолго промерзали,
Когда зубец пилы мы в них вонзали,
Когда тащили ведра из Невы.
Смотрю гравюры. Перечень трудов,
За этот год исполненных, читаю.
Я вашу жизнь геройством называю,
Других не подбирая слов.
Вы улыбаетесь: «Геройство? Почему?
Не понимаю. Проще и точнее:
Верна самой себе, искусству своему
И городу. Иначе — не умею.
Иначе — смерть, подорванные корни».
И в комнате становится просторней
От этих слов, и дышится легко.
Художница! Как просто, глубоко
Определили вы и подвиг этой жизни,
И смысл искусства, верного Отчизне.
Три верности! Себе, ему и ей,
Бессмертной Родине, истоку наших дней.
Три верности! Мы их соединим
В одну — великую, и с нею победим!